Подобные замкнутые лица Альбина встречала среди недавно выпущенных на свободу заключенных. Скрытная сдержанность, сформировавшаяся в течение долголетнего плена, не позволяет им избавиться от привычки не выдавать надзирателям своих чувств, не выражая на своем лице ни рабской покорности, ни сопротивления. В этом необычном лице аскета сразу привлекал к себе внимание хищный, скошенный книзу нос. Его гордый абрис орлиного клюва со слегка раздувающимися дугами раковин, красноречиво свидетельствовал об изощренной жестокости и высокомерии. Вроде бы отдельно от его неподвижного, маской застывшего лица, ее рассматривали большие, угольно-черные, запавшие в орбитах глаза. «Не снимай с него маску, вдруг это намордник?..» ‒ невесело пошутила Альбина. Она смотрела на него и думала, какая сила исходит от этого, по всей видимости, очень одинокого человека. Как много своего, собственного, она увидела в этом надменном лице.
Не проронив ни слова, незнакомец жестом пригласил ее войти и пошел с нею рядом через обширный, усыпанный снегом бетонированный двор к дому. Перед ней, словно из-под земли вырастал дом красного кирпича на фундаменте из бутового камня. По крайней мере, в молчании не может быть ни фальши, ни подвоха, подумала Альбина. «Ну и переполох, когда подвох наткнется на подвох…» — вспомнился ей Билли Шекспир. А можно еще и так: «Дока на доку нашел, дока от доки боком ушел». Так вот, ‒ он один. По некоторым малозначительным деталям, скорее интуитивно, но с полной уверенностью определила она. Сильный, сильнее в одиночку. Что ж, сейчас проверим, кто сильнее.
Альбина с детства не боялась ни с кем помериться не только силой, но и остротою ума. Она всегда побеждала силой ума. Если бы ей предложили прокатиться на разъяренном тигре, и если б при этом не было свидетелей, которые могли бы упрекнуть ее в тщеславии, ‒ она бы прокатилась. И пусть спрыгнуть с него невозможно, скачка на тигре стоила того. Человек бессилен пред неотвратимостью судьбы, но дважды достоин тот, кто хоть ненадолго, способен ее оседлать. Ее тайной мечтой было съехать с крутой горы, сидя верхом на огромном бревне, как это делают в Японии некоторые отважные или безумные люди. Поэтому она лишь внутренне подобралась, так пантера изготавливается к прыжку.
— У вас есть оружие? — отрывисто спросил незнакомец. Она узнала его голос, это он говорил с ней по телефону.
— Да, — она достала из левого кармана дубленки и показала ему свой «Вальтер».
Калибр 7,65, «пукалка», презрительно скривив рот, отметил про себя Очерет. Он не знал, насколько мастерски Альбина владеет этой игрушкой. Стреляя одинаково метко с обеих рук, она с двадцати пяти метров выбивала девяносто из ста возможных, а когда бывала в ударе, без промаха била на лету подброшенные бутылки.
— Сдайте, — приказным тоном потребовал Очерет.
— С удовольствием, — ровно ответила Альбина. — Только, кому вы сдадите свое? У нас патовая ситуация и если мы не найдем, как ее решить, мы начнем друг в друга стрелять. Дырявые тела трудно латать. Если мы избавимся от оружия, не будет искушения друг в друга палить. Предлагаю его выбросить. Согласны?
Его неподвижное лицо ничего не выражало. Но его глаза властно вглядывались в ее, пытаясь увидеть, выведать, какие мысли таятся в этой красивой голове. Вот и повстречались коса и камень, молот, что нашел свою наковальню.
Очерет был далек от мистики, но он знал, что порой встречаются люди, с которыми опасно общаться. Соприкоснувшись с ними, твоя жизнь летит кувырком. Куда? Чаще всего — в небытие. Несколько мгновений поколебавшись, он молча, достал из-под мышки внушительных размеров вороненый ствол.
«Гюрза», девять миллиметров, магазин на восемнадцать патронов, по характерной «зализанности» форм и лаконичному дизайну рамки узнала пистолет Альбина. «Не так-то ты самоуверен, как кажешься, раз носишь на себе столько железа», ‒ подумала она.
— На два, — бесстрастно сказала Альбина. Лицо ее было невозмутимо, она полностью владела собой. — Раз, два! — и они оба одновременно отбросили свои пистолеты.
Стук ударившегося о бетон металла громко прозвучал в тишине и будто разбудил их обоих. Два пистолета, миниатюрный и большой, чернели на снегу неподалеку друг от друга. Он тут же шагнул к ней.
