К счастью, в том же отчете Международного экономического форума присутствует и более объективный показатель: оценка заработка, выраженного в деньгах (точнее, в единицах, которые называются PPP US, паритет покупательной способности в долларах США, это техническое решение, позволяющее сравнивать разные страны). Согласно этому коэффициенту, в Израиле соотношение женского и мужского заработка составляет 0,57. В Германии 0,64. В России 0,56. В Бурунди и Монголии действительно все оказалось неплохо – 0,79 и 0,73. В Катаре соотношение заработка женщины и мужчины составляет 0,37 (сравните с общественным мнением), но это уже вопрос к специалистам по его экономике и социологии. Катар – необычная страна: большинство населения приехало туда на заработки, развивать нефтяную промышленность. В связи с этим мужчин там в три раза больше, чем женщин. Возможно, некоторые женщины решают делать карьеру и хорошо зарабатывают (их учитывает общественное мнение), а остальные приехали за компанию с мужьями и занимаются необременительной работой для души (при этом формируют статистику).
Для чего я гружу вас всеми этими цифрами? На самом деле просто для того, чтобы продемонстрировать, что статистика имеет очень косвенное отношение к вашей личной карьере. Пускай медианная зарплата для женщин меньше, чем для мужчин, – это обстоятельство никак не помешает вам оказаться в преуспевающей половине, если вы женщина, или оказаться в отстающей половине, если вы мужчина. Единственное, что имеет смысл, – это сравнивать зарплаты людей, которые работают одинаково интенсивно. А помешать работать интенсивно, в свою очередь, может множество факторов (важнейший из которых – личный выбор). Однако здесь мы наконец приближаемся к единственному объективно значимому отличию между мужчинами и женщинами.
Женщины рожают детей.
Они рожают детей, и это мешает работать.
На эту тему есть большая интересная статья социологов из Корнелльского университета [27]. Они пишут, что каждый новый ребенок в среднем снижает зарплату на 5 % по сравнению с бездетной женщиной с сопоставимыми профессиональными навыками. Что разрыв в зарплате между бездетными женщинами и матерями, когда мы говорим о женщинах младше 35 лет, больше, чем разрыв между мужчинами и женщинами. Что социальная роль “идеальный сотрудник” и социальная роль “хорошая мать” находятся в непримиримом противоречии друг с другом. Что при чтении выдуманных резюме студенты-испытуемые оценивают бездетную женщину как более компетентную, более ответственную, более заслуживающую приема на работу или повышения, считают правильным платить ей больше денег, да еще и более лояльны к тому, что она будет опаздывать на работу. Что настоящие работодатели в два раза чаще перезванивают, если им присылает резюме бездетная женщина, чем если им присылает резюме столь же квалифицированная женщина с детьми (на самом деле оба резюме, естественно, присылали исследователи). Что данные больших социологических исследований согласуются с результатами экспериментов, которые провели авторы. Но самое главное – в этой работе приводятся данные экономиста Джун О’Нил, из которых следует, что женщины в возрасте от 27 до 33 лет, у которых нет детей, получают 98 % от мужской зарплаты. Мне не удалось найти первоисточник конкретно для этого утверждения, зато я нашла доклад, написанный тем же автором для американского Национального бюро экономических исследований [28]. Там говорится, что в 35–43 года бездетные женщины зарабатывают даже больше мужчин (хотя этот результат находится на грани статистической достоверности).
Все, что мы тут обсуждали, – биологические различия, самооценка, гендерная дискриминация – немедленно перестает влиять на зарплату (то есть, грубо говоря, на профессиональную успешность), как только мы выносим за скобки единственное серьезное отличие между мужчинами и женщинами. Способность к деторождению. Именно способность, а не обязанность.
Это история о технологическом прогрессе, в очередной раз опередившем прогресс социальный. На протяжении всей истории человечества дети, во-первых, заводились сами по себе – просто как побочный результат секса, а во-вторых, активное деторождение в общем-то было необходимым для поддержания численности населения деревни, губернии, страны, планеты. Теперь все изменилось. Прививки и антибиотики привели нас в XX веке к взрывному росту численности населения, нас теперь 7,5 миллиарда, и если человечеству и угрожает вымирание, то скорее от перенаселения, чем от недостатка детей. Благодаря изобретению надежной контрацепции связь между деторождением и сексом стремительно сходит на нет: чтобы завести ребенка, надо сначала отменить таблетки, то есть это осознанный, а не случайный процесс. Радикально изменились представления о возрасте: мать Ольги и Татьяны Лариных, “очень милая старушка”, едва ли была старше сорока – сегодня у людей в этом возрасте жизнь только начинается. С другой стороны, удлиняется не только молодость, но и детство (это вообще ярко выраженный тренд как в биологической, так и в социальной эволюции нашего вида), что требует все больше и больше усилий на выращивание каждого ребенка. Раньше его можно было в семь лет отдать куда-нибудь в подмастерья, а сегодня нужно кормить и воспитывать по крайней мере до восемнадцати.
