Он попытался взлететь, но не смог.
Димка едва успел схватить за ошейник Грома. Пес хотел помочь своему другу.
— Пропадет твоя птица, — растерянно проговорил дядя Максим, — и помочь нечем. Разве что…
Он быстро сбежал с моста, выхватил из чехла удочку, составил два верхних колена и положил ее на лед. Длины как раз хватило. Вороненок дотянулся клювом до кончика удилища и уцепился за него. Дядя Максим осторожно потянул к себе удочку и вытащил Ивашку на берег.
— Вот и еще одна добыча, — сказал он. — Да отпусти удочку, дурашка, ты уже на берегу.
А вороненок продолжал крепко сжимать клювом удилище, пока дядя Максим силой не вырвал его. И лишь тогда Ивашка поднялся в воздух и стремительно полетел через Неман к дому. Гром помчался вслед за ним через мост, взлаивая на ходу. Дядя Максим и Димка теперь уже без задержки пошли домой.
На улице они встретились с Антоном Валентиновичем.
— Папа, папа… — захлебываясь, скороговоркой заговорил Димка. — Дядя Максим мне помог, Ты посмотри, ты только посмотри, что за лещ!
— Вижу, сынок. То-то наш Ивашка во дворе переполох устроил. Примчался, сосульки на крыльях, клюв разевает и каркает хрипло. А за ним вслед Гром прибежал… Они сейчас в конуру залезли и греют друг друга. Ивашка так раскаркался, что я уже решил на помощь к вам идти. Максим Савельевич, заходи, гостем будешь… Согреешься у нас, обсохнешь. Завтра ведь праздник Великого Октября. Давай-ка мы с тобой сегодня мою заветную бутылочку откроем.
Через несколько минут взрослые сидели на кухне.
Дядя Максим — поближе к печке. На нем была видавшая виды гимнастерка, которую разыскала в шкафу Елена Петровна. Сворачивая цигарку, дядя Максим говорил, восхищенно покачивая головой:
— Ведь надо же так! Сколько твоему? Двенадцать? Удачливым рыболовом растет. Я таких лещей не лавливал.
Димка сиял, как медный пятак. Он возбужденно рассказывал матери, как тащил рыбу, как помогал ему дядя Максим. Показывал, как ловко Гром сумел схватить леща. И даже просил Елену Петровну, чтоб собаке позволили побыть на кухне.
А вокруг стола, на котором лежали плотвички и подлещики, выловленные дядей Максимом, задрав хвост, ходил Котяш. Он мурлыкал, терся у ног Елены Петровны, предчувствуя, что и ему кое-что перепадет сегодня.
Включили радио. Из Москвы началась праздничная передача.
— Вот что, мужчины, — сказала Елена Петровна, — проходите в комнату. Я вам сейчас селедочку приготовлю, грибков поставлю. Так уж и быть, по случаю праздника возьмите по маленькой.
Пока Елена Петровна жарила рыбу, Антон Валентинович и дядя Максим налили по стопке и, стоя, выпили за фронтовые дни, за боевых друзей…
Чего только не узнал Димка в тот вечер. Затаив дыхание, он слушал рассказы дяди Максима о танковых атаках, о верных друзьях-товарищах, о том, как шли в бой танкисты под Великими Луками, а затем сражались в Польше на Сандомирском плацдарме. Там, где дядя Максим третий раз горел в своем танке. Горел, да не сгорел. Сидит он за столом, покуривая свою цигарку, и задумчиво смотрит в окно. А за стеклами мельтешат первые в этом году снежинки.
— Мама, ты посмотри, какой снег валит, — сказал Димка, собираясь в школу. — Ну, прямо ничего не видно. Ни забора, ни дерева — ничего…
— Вижу, Димочка, вижу. Ты, сынок, кончай завтракать побыстрее, а то опоздаешь.
Снег валил весь день.
На последней перемене Димка услышал по радио экстренное сообщение:
«Внимание, внимание! Говорит городская комиссия по борьбе с непогодой. По сведениям метеослужбы, приближается снежный буран. Ветер ожидается до тридцати метров в секунду. Руководителям детских учреждений и школ! Примите все меры для безопасности детей. Возможны перебои в подаче электроэнергии. Вниманию руководителей пригородных колхозов и совхозов! Срочно обеспечьте все животноводческие фермы запасами кормов… К городу приближается снежный буран. Руководители фабрик, депо, автобазы, примите меры для бесперебойной работы своих предприятий…»
В гардеробе, куда привели учеников младших классов, стоял страшный галдеж. Ребятишки толкались и шумели. Старшеклассники помогали им одеваться. Димка и Сашка тоже оделись и пошли к выходу из школы. В репродукторе что-то вновь щелкнуло, и раздался девичий голос: «Внимание! Комсомольцам собраться в актовом зале. Внимание! Всем комсомольцам собраться в актовом зале…»
