Она полулежала на боку, подобрав тонкие, хрупкие передние ножки. Задняя, опутанная безобразной ржавой сеткой, была вытянута назад. Изящная головка обращена к Ликсе.
Девочка замерла на месте. Сложив губы трубочкой, она попыталась свистнуть. Но ничего не получалось. То ли от волнения, то ли оттого, что у нее от холода онемели губы. А может, она вообще не умела свистеть так, как велел Кашек. Но где же остальные? Если бы они успели пройти через просеку, то между деревьями в лесу их было бы видно. С того места, где стояла Ликса, все просматривалось далеко-далеко: виднелся и высокий сарай, что-то вроде открытой риги, где на повети хранилось сено для зимних кормушек.
Неужели она обогнала всех? Быть этого не может. Ликса еще раз оглядела просеку. Никого.
Бока у косули вздрагивали. Изредка она поводила ушами. Но с места не трогалась. Очевидно, совсем обессилела. Справиться с ней сейчас было бы легче легкого: просто схватить и крепко держать. А потом позвать остальных. Закричать во все горло — свистеть тогда уже ни к чему. «Эй, сюда! Поймала!»
Медленно-медленно двинулась Ликса вперед. Она слегка пригнулась, даже выставила перед собой руки, будто ловила в саду бабочку. Сердце ее бешено колотилось. Дыхание перехватило. Сколько еще? Метра два, три? В вершинах мерно гудел ветер. Ликса ничего уже не замечала. Не смотрела и под ноги. А под безобидными на глаз изгибами снежной поверхности таились глубокие рытвины от колес трелевочных тракторов.
Ликса видела только большие, прекрасные глаза косули. В них был испуг и что-то еще, словно печаль. В темных влажных глазах отражались деревья, и снег, лежащий кругом, и тихо падавшие хлопья… Почти все вокруг…
И тут Ликса упала. Провалилась в укрытую снегом колдобину. В ней под тонкой ледяной коркой застоялась илистая вода. Ликса упала ничком, раскинув руки в стороны, почти как сегодня утром на косогоре около шоссе. Хрипло вскрикнув, косуля вскочила на ноги и поскакала прочь, припадая на пораненную ногу. Вдали неожиданно завыл гудок.
Ликса не сразу сообразила, что случилось. В сапоги набралась вода, обожгла ноги. Ликса поспешно выбралась из ямы, попробовала стащить сапог и не смогла. Тяжело дыша, она распрямилась — сапоги будто прилипли. В эту минуту на просеке показались ребята. С правой стороны шел Йенс, он вопросительно поднял забинтованную руку. Ликса нетерпеливо махнула рукой в ту сторону, куда ускакала косуля. Она не хотела, чтобы он заметил, что произошло, а то опять будет задержка. Йенс кивнул и решительно устремился дальше в лес.
Вскоре из посадок вынырнули Кашек и Марийн. Оба благополучно пересекли просеку. Никто даже не споткнулся, в том числе и Росси, которая появилась последней и наугад зашагала по занесенным снегом рытвинам, направляясь к Ликсе.
— Гудок слышала? — мрачно спросила она у Ликсы, грызя кончик смолистой ветки. — Если это на сахарном заводе в Пампове, значит, уже час дня. И в школе уже был обед… Наверно, голубцы давали…
Ликса не отозвалась. Ей было не до того. В сапогах у нее хлюпала вода, ноги совсем закоченели. Ликса едва сдержалась, чтобы не зареветь. Она принялась ругать себя. Ну что стоило повнимательней смотреть под ноги? Надо же было так плюхнуться…
— Пускай даже не голубцы… лишь бы горяченькое… Рис, например, с томатным соусом, а в нем — кусочки охотничьей колбасы, — мечтательно продолжала Росси, и лицо ее все больше оживлялось. — И добавку можно брать, сколько влезет. Сиди себе спокойненько и ешь. Разве что учительница начнет ходить между столами — учить правилам хорошего тона. То — не кладите локти на стол! То — осторожней, не окуните галстук в тарелку! То — не разговаривайте с полным ртом! То — держите нож в правой руке…
— Для риса с томатным соусом нож ни к чему, — едва выговорила Ликса: ей было нестерпимо холодно.
Ликса что было сил стиснула зубы. Старалась идти так, чтобы Росси не услышала предательского чавканья в сапогах.
Марийн махнул им: скорее, не отставайте! Косулю уже было видно. Быстро бежать она не могла. Она судорожно дышала. Тонкая высокая шейка вздрагивала. Полукруг почти сомкнулся. Еще немного — и ее поймают. Кашек даже как будто не слишком торопился: поминутно взглядывал вверх, на взъерошенные ветром кроны. То тут, то там скрипели надломленные сосны. За сараем, в той стороне, где был торфяник, виднелись склоненные стволы, зацепившиеся вершинами за соседние деревья. Временами они угрожающе качались.
