– Странная у меня судьба, представить себе страшно, какая странная.
Шабашник откупорил зубами бутылку с соком и добавил несколько капель в водку.
– По рождению – грузин, проживаю и прописан в знойном Баку, вот уже десятый год строю в Сибири дома и коровники… И, надо сказать, строю прекрасно!
– За такие деньги, которые вы зашибаете, можно и дворец отгрохать.
Виктор подсел к столу и стал смотреть, как шабашник с юга перемешивает водку с гранатовым соком.
– Деньги даром никому не дают.
Шабашник посмотрел бутылку водки на свет.
– От темна до темна, без выходных, до холодов…
– Что-что, а вкалывать вы умеете.
Виктор повернулся ко мне.
– Как, начальник, насчет баночки тушенки?
– Давай, – сказал я. – Да попроси у тети Маши сковородку, не холодной же давиться.
– Минуточку.
Шабашник снова открыл шкаф и достал откуда-то снизу две большие фиолетовые луковицы.
– Тушенка, конечно, не шашлык…
Дядечка продолжал камнем лежать под одеялом.
– Деньги, деньги… – сказал шабашник, когда Виктор хлопнул второпях дверью. – У меня в Баку – пять мальчиков и две девочки, и жена не работает… Деньги… Да в соседней деревне, здесь, в десяти километрах, женщина – молодая, красивая… У нее мальчик и девочка… Много, да… Скажешь, нехорошо делаю… Там семья, тут семья… Но ты посмотри, посмотри!
Он задрал тельняшку и показал грудь, сплошь покрытую седыми волосами.
– Жизнь, считай, прошла!
В комнату заглянул Виктор:
– Один момент!
– Знаю, ты меня за человека не считаешь, – сказал вдруг шабашник глухо, как будто внутрь себя. – Ну, честно…
– Какая разница, – я подсел к столу. – Вы же все равно останетесь самим собой… Вы просто не сможете по-другому…
– Клянусь!
Шабашник ударил кулаком по столу – стакан подпрыгнул и опрокинулся.
– Клянусь! Поставлю детей на ноги и брошу враз шабашить…
– Думаете, они вам за ваши труды спасибо скажут?
– У тебя дети есть, ну хоть один?
– Извините, но я холост и до тридцати лет решил погулять свободным от всяческих пут.
– Тогда не поймешь… Мне от них ничего не надо. А вот спать спокойно не могу, самый жирный кусок в горло не полезет, если не сделаю для них всех, понимаешь, всех, что могу, и пока я могу много. В мою бригаду любой – с радостью! Да, я получаю две доли, но зато фронт работ – обеспечиваю, снабжение материалами – обеспечиваю! И работаю вместе со всеми! Поблажки – ни себе, ни другим.
– Как же вас после этого не уважать!
– Не надо так, прошу тебя, не надо… Хочу, страшно, до боли хочу, чтобы мои дети получили высшее образование. И поверь, они его получат. Но не хочу, чтобы они стали такими, как ты… Сидишь, помалкиваешь, ухмыляешься… Думаешь: треплет мужик зря…
Нарисовался Виктор и пристроил шипящую сковороду с разогретой тушенкой на стол.
– Кушать подано!..
В тот день Виктор с утра загулял.
Такое с ним случалось не часто, но если случалось, то надо было просто переждать пару дней, а затем все входило в привычную колею.
После срыва шофер становился покладистым и особенно добрым.
Пил он один, закрывшись в будке машины, там и ночевал, в спальнике, накинув сверху палатку.
Я съездил на автобусе в книжный магазин, сходил в столовую, вернулся в гостиницу пешком, через понтонный мост, и, придя в пустой номер, улегся поверх одеяла…
