«Остановись!» — приказал он себе. Он не станет думать о ней. Не будет хотеть ее. Он ведь в состоянии контролировать собственное тело, черт возьми!
Ив сжала пальцами его рукав, уткнулась лицом в его свежую классическую рубашку.
— Значит, у меня никого нет, — проговорила она тихо, почти шепотом. — Ни родителей. Ни братьев и сестер. Никого.
Он посмотрел на нее сверху вниз, приближая к себе ее лицо, вглядываясь в синие глаза, блестевшие от слез.
— У тебя есть я.
Ив изучала его, словно пытаясь распознать эмоции за непроницаемой маской. Талос придал лицу выражение заботы, восхищения и любви — или, по крайней мере, того, как он представлял себе эту самую любовь, никогда не чувствуя ее на самом деле.
Она шумно выдохнула, легкая улыбка озарила ее лицо.
— И наш ребенок.
Талос только кивнул. Именно из-за ребенка он намеревался установить абсолютный контроль за Ив. Он должен заставить ее поверить в его заботу.
Не важно, подумал он язвительно, что она сделала с ним. Он внушит ей доверие. Сделает все, чтобы она мечтала выйти за него замуж.
А потом — о, потом!..
Они поженятся, и тогда его главной целью станет заставить Ив вспомнить правду. Он будет с ней, когда она наконец вспомнит, и увидит, как изменится ее лицо.
И он раздавит ее. Мысль о мести тешила его самолюбие.
Это не месть, сказал он себе. Это восстановление справедливости.
— Ив, я хочу жениться на тебе. — Он взял ее лицо в свои большие ладони.
Жениться?
«Да», — думала Ив, в изумлении вглядываясь в его красивое лицо, чувствуя сильные, шероховатые руки на своей мягкой коже, обжигающее тепло прикосновений, спускавшееся от шеи к груди и ниже.
Как можно одновременно быть таким мужественным, красивым и властным? Талос был всем, чего жаждала ее измученная, пустая, напуганная душа. Он будет защищать ее. Любить ее. Наполнит ее жизнь.
Да, да, да!
Эти слова уже готовы были сорваться с ее губ, но что-то остановило ее. Что-то неясное заставило отстраниться от него.
— Выйти за тебя замуж? — прошептала она, с бешено бьющимся сердцем глядя в его темные глаза. — Но я совсем не знаю тебя.
Талос явно был удивлен. Он недовольно нахмурился:
— Ты знала меня достаточно, чтобы забеременеть.
— Но я не помню тебя, — попыталась объяснить Ив. — Будет неправильно, если ты станешь моим мужем.
— Я вырос без отца. И не допущу, чтобы мой ребенок тоже прошел через это. Я дам ему свою фамилию. Не отказывай мне, — сказал он настойчиво.
Отказать ему? Какая женщина способна в чем-то отказать мужчине вроде Талоса Ксенакиса?
Глубоко вздохнув, она отвернулась и стала наблюдать за пейзажем предместий Лондона.
— Ив.
Она обернулась к Талосу. Его чувственные губы были плотно сжаты. Он явно решил действовать по-своему.
Но что-то заставляло ее противостоять ему.
— Спасибо тебе за предложение. — Ив чувствовала неловкость. — Ты очень заботлив, но мой ребенок родится еще через несколько месяцев…
— Наш ребенок, — поправил ее Талос.
— А я не могу выйти за тебя, пока все не вспомню.
— Посмотрим, — сказал он приглушенно.
Остаток пути они провели молча. Наконец машина свернула с шоссе на узкую дорогу. Ив увидела старинный особняк из красного кирпича, на высоком поросшем деревьями холме у большого озера.
— Это дом моего отчима? — выдохнула она в изумлении.
— Да.
Миновав подъездную аллею, машина остановилась у входа. Талос открыл дверцу, помог Ив выйти из автомобиля, и она осмотрелась, вытянув шею, чтобы лучше видеть особняк с его выдающимися готическими парапетами в викторианском стиле, устремленными в серо-голубое небо.
Загораживая глаза от солнечных лучей, пробившихся наконец из-за облаков, она повернулась к Талосу:
— Я жила здесь подростком?
— И теперь этот дом твой, так же как и гигантское состояние отчима.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Ив.
— Ты узнала об этом вчера, когда зачитывали завещание.
— Но откуда знаешь ты? — допытывалась она.
Талос пожал плечами:
— Я позаботился о том, чтобы ты получила копию завещания. Пойдем.
Взяв Ив за руку, он провел ее через огромные своды парадного входа. В прихожей их ожидали пятеро слуг, возглавляемые экономкой.
— О, мисс Крейг! — Полная женщина шумно высморкалась в передник. — Ваш отчим так любил вас. Он очень обрадовался, наконец увидев вас дома!
