Когда Женька только попала в отделение, и ей было плохо от уколов и облучений, Лидка "придерживала" и ее. Но теперь она могла не только "придерживать", находясь рядом с человеком, но и "ловить" на порядочном расстоянии. Первый раз она ужасно испугалась, когда "словила" Веру Васильевну из нижнего отделения. У той стало плохо с сердцем и все думали, что она отбросила коньки, упав в коридоре после переклички. Но Лидка подержала ее и пустила обратно - и Вера Васильевна теперь прибегает при удобном случае, делится посылками от дочки. Еще два человека за этот год было - странно, что только два - ведь смертность по всей больнице, должно быть, большая. Валентина говорит, что это из-за таблеток, которые снижают способности, а может быть, есть какая-нибудь совместимость "душ" или наоборот. Девчонки расспрашивали Лидку, что она при этом чувствует. "Как будто беременная, - говорила она жалобно. - Вот тут, - прикладывала руку к груди, - я, а вот тут, ниже, - кто-то другой." И сейчас Лидка стояла бледная, расстерянная, и держалась за живот:"Опять поймала". "Кого?" спросила Женька, но не Лидку, а Валентину. Ведь Лидка, "ловя" с воздуха, и не знала ничего о "поселенце". Зато Валентина могла разобрать, кто это и что, как разбирала она прошлое больных, забывших его после долгой обработки в санпропускнике.
Валентина поджала губы, "опять двадцать пять, неприятностей набрать", но видно было, что и она рада отвлечься от бесконечной скуки одинаковых будней. Они с Лидкой сели на подоконник, обнявшись и прислушиваясь к себе. Лидка - худая, с белыми тонкими волосами, поджала от волнения пальцы на ногах. Валентина же, наоборот, расставив пошире мускулистые ноги и опершись широкой спиной на закрашенное белым окно, как будто дремала. Женька смотрела на ее запрокинутую голову и сильную шею и вспоминала, как однажды по корпусу шла очередная толпа проверяющих и один старенький доктор с узкой бородкой сказал громко, показав на Валентину пальцем:"А вот и девушка с веслом!" Женька не поняла, к чему это он, но в толпе засмеялись, а Валентина стала смушенно одергивать свою полосатую футболку. После этого ее стали звать Свеслова вместо Веселова, а потом и просто Весло.
- Девки, да это мужик, - сказала Валентина. Мы посмотрели друг на друга и Лидка сказала упавшим голосом:"Да ну?"
- Ножки гну! Ничего с ним не понятно, но только ясно, что он из ДС.
Сердце у Женьки екнуло и нырнуло в низ живота. ДС! Страшно запрещенная, подпольная организация "Демократия и Свобода", за одно упоминание которой можно было попасть в места более страшные, чем это. Вот это влипли!
Все трое молчали, не глядя друг на друга, боясь и не желая это показать. Страх повис в воздухе, делая запах хлорки сильнее. Казалось, что прямо сейчас кто-нибудь войдет и все раскроется. Потом Валентина решительно сказала:"Баста, утро вечера мудренее. Лид, ты как? Ничего?" Лидка кивнула головой. "Тогда - всем спать".
Они слегка помочили Лидку под краном для конспирации и повели ее в палату. Раиса и Нина Павловна вроде бы спали, но кто знает? Никому нельзя было доверять. Нина Павловна была новенькая, и, как все поначалу, молчала, шарахалась ото всех и плакала по ночам. Вряд ли она уже успела стать стукачкой, но в принципе это делается быстро. На Раису уже несколько раз грешили, но доказательств не было. К тому же несколько мероприятий с ее участием прошло удачно, например, похищение с поста сестер штрафного списка в боксы после столкновения со Скорпионихой (ах, она, небось, так и не узнает, что за оскорбление ее величества никто не был наказан! Сестры хотя и удивлялись, что список из администрации, как это обычно бывало после "бучи", так и не пришел, но были довольны: водворение в боксы дело хлопотливое и шумное).
Да, разобраться в Раисе было трудно, потому что это была особа мрачная и язвительная, не водилась ни с кем, да никто и не искал ее общества. Говорили, что она попала сюда за начальницу своего мужа, которая положила на него глаз. И якобы Раиса, быстро раскусив ситуацию, явилась к ней в кабинет, и при открытых дверях и растопыренных ушах всего коллектива так выразилась в ее адрес, что та лишилась дара речи и с тех пор так и объясняется знаками и мычанием. Бедный раисин супруг от этой передряги смылся в другой город и, вполне возможно, уже давно свил себе новое гнездышко, так как все здешние пациенты считались "недееспособными" и лишались всякого общественного и семейного положения. Так что раисину неприветливость можно было понять, хотя... у кого из обитателя больницы не было за душой своей "интересной" истории?
