Отъ самаго доктора нечего было и разсчитывать узнать что либо. Онъ только что принесъ въ комнату, гдѣ лежала Генріэтта, большой акварій, поставилъ его недалеко отъ постели больной и приводилъ въ движеніе фонтанъ. Кромѣ того кухарка принесла цѣлый кувшинъ свѣжей воды и разливала ее по плоскимъ сосудамъ. Все это дѣлалось для того, что-бы облегчить дыханіе больной свѣжей, влажной атмосферой.
Можно-ли было обратиться къ нему съ отвлеченными вопросами въ ту минуту, когда онъ такъ заботливо исполнялъ свою обязанность. Впрочемъ медицинскій совѣтникъ нашелъ это теперь излишнимъ. Волненіе его успокоилось, на сердце стало легко, пожалованіе орденомъ видимо не относилось къ молодому врачу, потому что человѣкъ, удостоившійся такой высокой награды, не могъ-бы скрыть своей радости и не сохранилъ-бы въ своихъ дѣйствіяхъ столько хладнокровія и спокойствія.
Генріэтта, со всѣхъ сторонъ обложенная подушками, сидѣла теперь на кровати и широко раскрытыми глазами осматривалась вокругъ себя. О ея перенесеніи въ виллу не могло быть и рѣчи, и потому президентша должна была удовольствоваться отправкою къ больной горничной и вещей, которыя должны были придать комнатѣ болѣе „комфортабельный“ видъ.
Кети просила оставить ее сидѣлкою возлѣ больной, но встрѣтила большое сопротивленіе со стороны Брука, сказавшаго, что подъ его личнымъ надзоромъ совершенно достаточно присмотра одной горничной. И потому было рѣшено, что Флора и Кети останутся около больной сестры до десяти часовъ вечера, а потомъ ихъ смѣнитъ Нанна.
Вскорѣ послѣ удаленія президентши и ея друга, медицинскаго совѣтника, въ квартиру доктора явились лакеи и служанки, нагруженные мебелью и разными предметами роскоши, которые они съ шумомъ начали разставлять въ комнатѣ, гдѣ лежала больная. Скоро уютная, простенькая комнатка, своею пестротою живо напомнила аукціонную камеру. Дорогія, вышитыя ширмы передъ черною печкою, зеленыя, стеганыя кресла, роскошный, фарфоровый умывальникъ, всѣ эти вещи казались крайне смѣшными и неумѣстными въ небольшой комнаткѣ съ крашенными, полинявшими стѣнами.
Тетушка Діаконусъ съ кротостью и безмолвіемъ выносила свое имущество, изрѣдка посматривая на доктора, молча стоявшаго у окна, но боялась встрѣтить его взглядъ, не желая что-бъ онъ замѣтилъ ея неудовольствія, вызваннаго самовольными распоряженіями.
Одна только Флора, видимо ожила, когда въ комнатѣ были разставлены привычные для нея предметы роскоши; она сама занялась устройствомъ комнаты, положила зеленое, шелковое одѣяло на постель Генріэтты и обрызгала весь полъ одеколономъ. Кромѣ того она приказала разостлать между окнами большой, пушистый коверъ и поставить на него кресло. Когда прислуга удалилась, она съ поспѣшностью сѣла въ кресло, скрестила маленькія ножки на скамейкѣ и приняла прежній холодный видъ. Можно было подумать, что послѣ долгаго путешествія по пустынѣ, она попала въ оазисъ – съ такою непріязнею она смотрѣла на все ея окружающее.
Это впрочемъ не помѣшало ей посмотрѣться въ маленькое зеркальцо, висѣвшее на стѣнѣ, и замѣтивъ, что локоны очень растрепались, она сняла съ шеи кружевной шарфикъ и граціозно накинула его на свои роскошные волосы.
Тетушка Діаконусъ невольно смотрѣла на гордую невѣсту, такъ она была хороша и прекрасна. Теперь только она сознала, до какой степени она можетъ привязать къ себѣ человѣка, не смотря на свой надменный и гордый видъ.
Между тѣмъ день клонился уже къ концу, вечерняя заря обливала розовымъ цвѣтомъ всю комнату, и пестрые цвѣты на ситцевыхъ занавѣскахъ казались совершенно огненными піонами.
Генріэтта неподвижно лежала въ подушкахъ, она не позволила спустить сторъ и выразила желаніе, что-бъ по комнатѣ ходили безъ стѣсненія и громко разговаривали, иначе ей казалось, какъ будто ее считаютъ за умирающую. Въ ту минуту, какъ докторъ вышелъ изъ комнаты, чтобы принести книгу, тетушка Діаконусъ вошла съ подносомъ въ рукахъ, на которомъ симетрично стояли чашки съ душистымъ чаемъ. Все сіяло чистотою и опрятностью, начиная съ камчатной салфеточки на подносѣ, и кончая кроткими чертами благороднаго лица старушки, стоявшей теперь передъ невѣстою, предлагая ей чашку чая и домашняго печенья.
