– Мнѣ очень жаль, что я испугала Генріэтту, но я ни какъ не ожидала, что-бы легкій шумъ, производимый передвиганіемъ пустыхъ сундуковъ могъ достигать той комнаты. Мы постараемся быть осторожнѣе, – сказала Флора холодно, видимо сдерживая досаду. – Ты такъ тихо крадешься, что право можно принять тебя за привидѣніе. Да, нечего сказать, не мало несчастія ты внесла въ нашъ домъ.
Затѣмъ она рѣзкимъ движеніемъ выслала горничную и замѣтивъ, что Кети намѣревается тоже выйти изъ комнаты, громко воскликнула.
– Подожди! – Если въ тебѣ осталось хоть не много чести, то останься и отвѣчай мнѣ на мои вопросы.
Кети спокойно посмотрѣла на сестру и сдѣлала нѣсколько шаговъ въ глубь комнаты.
– Я готова слушать тебя, – сказала она строго и серьезно взглянувъ Флорѣ въ глаза, – только прошу тебя не говорить слишкомъ громко, что-бы насъ не услыхала Генріэтта.
Флора не отвѣчала, она схватила младшую сестру за руку и притянула ее къ окну.
– Поди сюда! Я хочу посмотрѣть на тебя, нѣтъ-ли въ тебѣ какихъ нибудь перемѣнъ послѣ того, какъ ты объяснилась въ любви.
Молодая дѣвушка невольно отшатнулась, и щеки ея покрылись густою краскою оскорбленной стыдливости.
– Я удивляюсь, какъ тебѣ не стыдно говорить со мною такимъ тономъ, – возразила Кети.
– Вотъ, подумаешь, какая святая невинность! А я скажу тебѣ, какъ младшей сестрѣ, тебѣ не слѣдовало поднимать глазъ на человѣка, съ которымъ я была обручена.
Кети стояла какъ пораженная громомъ. Кто могъ проникнуть въ глубину ея сердца и узнать тайну, которую она такъ старательно скрывала? Она чувствовала, что лицо ея покрывается смертельною блѣдностью, что въ эту минуту она походила на преступницу, пойманную врасплохъ, но не смотря на то она продолжала упорно молчать.
– Сейчасъ видно, что твоя совѣсть не чиста, – замѣтила Флора, язвительно улыбаясь. – Однако, какъ не хитры были твои продѣлки, но меня тебѣ не удастся провести, я хитрѣе тебя. Я насквозь вижу твою „чистую“ душу. А твои нѣжныя проявленія извѣстны мнѣ съ того дня, когда ты съ наивнымъ желаніемъ возбудить вниманіе мужчины, поднесла ему первый даръ, въ видѣ весеннихъ цвѣтовъ.
Теперь снова оживилась окаменѣлая фигура молодой дѣвушки. Она невольно всплеснула руками отъ одной мысли, что со дня ея пріѣзда въ родственный домъ, за ней тайно слѣдили, какъ охотники за дичью. Возможно ли что-бъ такая маленькая неосторожность могла имѣть такое важное значеніе. Справедливое негодованіе вспыхнуло въ ней, и она сказала, гордо выпрямивъ свой стройный станъ.
– Я дѣйствительно сознаюсь въ этой забывчивости, но кто-бы ни говорилъ тебѣ объ этомъ…
– Кто? Онъ самъ, дорогая моя.
– Въ такомъ случаѣ ты, вѣроятно, сама постаралась извратить этотъ пустой случай и придала ему совершенно фальшивое значеніе.
– Однако, посмотри на себя въ зеркало, вѣдь пылкая страсть такъ и пылаетъ въ твоихъ глазахъ, постарайся немного владѣть собою, – воскликнула Флора со смѣхомъ. – Значитъ по твоему лгу я а не онъ, который хвастается своею побѣдою.
Молодая дѣвушка смертельно поблѣднѣла и энергично покачала головою.
– Нѣтъ, я ни за что не повѣрю тебѣ, хоть бы ты тысячу разъ повторила мнѣ свою клевету. Возможное-ли дѣло, что-бы онъ хвасталъ своими побѣдами? Этого быть не можетъ. Онъ человѣкъ честный и не способенъ на гнусную ложь.
Она запнулась, какъ будто сама испугалась своего голоса.
– Ты всегда была несправедлива къ нему и хотя я, съ перваго дня моего пріѣзда, взяла его сторону, но тогда не смѣла идти противъ тебя; теперь-же, когда я хорошо узнала Брука то не позволю тебѣ клеветать на него. Я не понимаю, какъ у тебя хватаетъ духа затрогивать честь человѣка, имя котораго ты скоро будешь носить…
Флора нервно вздрогнула при послѣднихъ словахъ и весьма подозрительно посмотрѣла на младшую сестру.
– Я смотрю на тебя и удивляюсь, – сказала она строго, – ты, или отличная актриса, или просто ничего не смыслишь въ сердечныхъ дѣлахъ. И ты, въ самомъ дѣлѣ, ничего не знаешь? – Съ этими словами она рѣзко схватила Кети за плечо, дерзко устремила свой взоръ въ ея мягкіе, каріе глаза и съ сердцемъ оттолкнула ее отъ себя.
– Впрочемъ, чего-же мнѣ еще нужно? Вѣдь твое волненіе выдало тебя; сейчасъ видно, что ты готова пролить за него послѣднюю каплю крови.
