Тогда вышел вперед Чары Эсенов, мягко тронул за плечо Оразова, сказал два слова на родном языке. И тот вместе с ним отошел в сторону. Так и стояли они рядом, пока над завернутым в брезент старшим Оразовым не выросла песчаная горка.
И снова долго смотрел Чары в ту сторону, куда ушел Шамурад-хан…
Отряд возвращался к югу. Справа, крайним в боковом охранении, ехал Чары Эсенов. И вдруг зоркие глаза его разглядели далеко в стороне белую точку. Не говоря никому ни слова, он повернул коня.
Белая точка замерла на месте. Подъехав ближе, Чары заметил, что точек три: одна белая и две черные. Они начали быстро удаляться. Чары погнал коня. Неожиданно точки разошлись в разные стороны. Но сердце не обмануло его. Он повернул влево, наперерез белой. Минут через двадцать Чары разглядел белоснежный тельпек и прибавил ходу. Передний всадник выехал на высокий бархан, покрутился там, подняв облачко пыли, и погнал коня напрямик к завешенной утренним туманом цепи гор. Чары уже знал, кто впереди.
Далеко позади остался отряд. Давным-давно пропали за горизонтом и черные точки. Еще раз выехал на бархан всадник в белом тельпеке. Теперь он был куда ближе… Сверкнули зайчики бинокля, и тут же полоснул выстрел. Шамурад-хан тоже узнал Чары.
Они гнали коней ровным шагом. Оба они были опытными кавалеристами.
Солнце описало в небе полукруг. Горы поднимались над горизонтом сплошным широким массивом. А Шамурад-хан и Чары все мчались, не сбавляя шага.
Медленно сокращалось расстояние между ними, но все же сокращалось. Это знали они оба. И вдруг Шамурад-хан исчез.
Но Чары на этот раз не бросился напрямик. Он объехал бархан с другой стороны и осторожно спустился к такыру. Еще не расслышав выстрела, он лежал на песке. Пуля свистнула над самой головой. И снова понеслись всадники уже по ровному такыру. На один-два пальца был размашистей шаг коня у Чары, но это давало себя знать. Он уже видел, как топорщатся складки халата Шамурад-хана. Тот начинал нервничать. Пять раз он оборачивался, и пять раз гремел короткоствольный английский карабин. Чары не отвечал…
Кончился такыр. Опять пошли пески. Каменное дно неуклонно поднималось.
Как только начались пески, расстояние между всадниками сразу сократилось. Шамурад-хан больше не оборачивался. Солнце било в глаза и мешало выбирать дорогу. Загнанные кони спотыкались о крученые корни саксаула. Неожиданно Шамурад-хан выбросился из седла и, став на колено, выстрелил. Дико заржал и забился всеми четырьмя ногами на песке конь Чары. Шамурад-хан засмеялся и, вскочив в седло, перетянул камчой своего мокрого коня. Но не проехал он и сотни шагов, как конь осел на задние ноги и повалился на бок. Только после этого прокатилось по пескам эхо выстрела.
Теперь они шли к горам, тяжело вытаскивая ноги из плывущего песка.
Зем-зем застыл, слегка повернув свою страшную, но безобидную голову. Теперь этот громадный ящер Черных Песков еще больше напоминал крокодила. Из-под старого корня струйкой скользнула змейка со светлой отметинкой на голове. Увидев зем-зема, она окаменела от ужаса. Но тому было не до нее… Он вдруг рванулся и пропал в старых корнях. Только яростное шипение говорило о его присутствии. Сверкнув черной молнией на солнце, пропала змейка. Сухо треснул пистолетный выстрел, и послышались тяжелые торопливые шаги человека.
Они были одни в огромной безбрежной пустыне. Два затерявшихся в песках человека, два последних представителя двух родов.
На Шамурад-хана напал панический страх. Он расстрелял две обоймы из карабина и швырнул его в сторону. Потом сорвал с головы и отбросил легкий белый тельпек. Каждую секунду ждал он выстрела сзади и бежал зигзагами, как затравленный джейран. Но Чары не стрелял. Сдвинув брови, шел он упорно вперед. Между ними оставалось теперь шагов пятьдесят. Оглянувшись, передний ясно увидел лицо того, кто шел за ним. Он дико закричал, выхватил пистолет и начал стрелять с лихорадочной быстротой. Пистолет прыгал в его руке. А Чары все шел…
Вяло щелкнул боек, не найдя очередного патрона. Тогда Шамурад-хан бросил пистолет и кинулся бежать, не выбирая дороги. Там, впереди, уже ясно вырисовывались древние башни и стены.
