Настрой у минеров, я бы сказал, воинственный. Парни рвутся в бой. Семья у Величко осталась на Украине, у Юрова — на Смоленщине.
Работу минеров организует лейтенант Н. В. Апрелков, командир минной группы. Он совсем юн, хотя и успел побывать на сухопутном фронте — курсантов военно-морского училища в первые месяцы войны послали на передовую. Выл ранен, после лечения пришел к нам. Я по-отечески его жалею — уж очень он болезненно переносит качку. А профессию моряка и корабль свой любит — ни жалобы, ни просьбы о переводе на берег.
Поднимаю перископ и устанавливаю: мы приближаемся к точке сброса первой мины. Теперь время полной воды — расчеты наши оказались правильными.
Кораблей поблизости нет, шхуна давно скрылась из виду, а отдаленные шумы мелких судов в вершине залива нам не помеха. Можно начинать.
Мины ставят по-разному: банками, в линию, змейкой… Мы наметили первый из упомянутых способов[5]. Банки расположим в разных местах фиорда. В двух банках будет по семь мин, в одной — шесть.
Лодка поворачивает вправо, направляясь к западному берегу фиорда. Оголенные скалы, местами запорошенные снегом, хорошо просматриваются, видны ориентиры — мысы, вершины гор. Нацеливаю в их сторону глазок перископа, беру отсчеты азимутального круга и передаю данные штурману, а он, прокладывая пеленг за пеленгом, уточняет место лодки на крупномасштабной карте.
Подходим как можно ближе к урезу воды (корабли противника наверняка держатся приглубого берега). Лодка разворачивается и ложится на боевой курс.
— Ставить мины!
Слышится щелчок, и на счетчике появляется цифра — единица. Для надежности с кормы репетуют:
— Первая вышла!
В кормовых — седьмом и восьмом — отсеках горячая пора, герои дня теперь минеры. Величко стоит у левой трубы, Юров — у правой. С получением команды «Ставить мины» они поворачивают маховичок реостата. Приглушенно жужжит мотор, установленный на амортизаторах. Мощные агрегаты передвигают мины, находящиеся в трубе (и лежащие там встык), на расстояние, равное одной мине. Тогда крайняя вываливается наружу и тонет. На дне остается якорь, а мина автоматически от него отделяется, всплывая на заданную глубину. Кстати, некоторые представляют мину рогатым чудовищем. Наши были цилиндрические и гладкие; шары с «рогами» сейчас можно увидеть только в кино и музеях.
Мины сбрасываются поочередно то из левой трубы, то из правой. Минерам помогают старший электрик Борис Егунов и трюмный Иван Пухкало. Все работают четко и синхронно. Лейтенант Апрелков фиксирует по секундомеру время выхода двух смежных мин. Этот так называемый временной интервал играет важную роль в постановке. Эффективность заграждения достигается и направлением мин по отношению к предполагаемому курсу неприятельских кораблей, и расстоянием между минами, поэтому скорость лодки при этом надо держать точно.
— Последняя мина первой банки выставлена! — доложил штурман.
Пройдя немного по курсу, мы совершаем новый маневр, ложимся на другой галс и ставим вторую банку. Четко, без каких-либо заминок, завершается работа и над третьей банкой.
Замечу, что, как всегда, мы ставили мины на углубление, рассчитанное на подрыв крупных кораблей противника. Малые же суда, принадлежавшие норвежским рыбакам, могли безопасно плавать над минами. После войны мы с удовлетворением узнали, что малые рыболовные суда действительно не пострадали (подрывы на плавающих минах не в счет).
Штурман фиксирует координаты минного заграждения, и лодка ложится на курс, ведущий к выходу из фиорда.
Обратно идем веселее, и не потому, что нас подгоняет попутное течение, — чувствуется общая приподнятость настроения экипажа, тон репетований становится бодрее, на лицах улыбки, задорно блестят глаза… А как же! Трудное задание выполнено, опасность позади.
Стемнело. В перископ видны только черные берега фиорда и просвет впереди. Уходим на глубину и двигаемся далее по счислению. Придерживаемся западного берега, чтобы не напороться на злосчастную отмель, из-за которой у нас сорвалась атака.
Спускаюсь из рубки в центральный пост. Здесь уже находится Новиков, вернувшийся из кормовых отсеков.
