Но Дарья Христофоровна показала, что умеет не только проникать в тайны высшей политики, но и держать язык за зубами. Молодая графиня почувствовала вкус к политическим интригам. Со временем о ней стали говорить, что она «при муже исполняла роль посла и советника, сама сочиняла депеши». Она была умнее, энергичнее и способнее своего супруга. К тому же Дарья Христофоровна с успехом использовала то, чем ее с избытком наградила природа – свою красоту и обаяние. Никому не приходило в голову то, что кокетливая и внешне легкомысленная дама, весело щебечущая о каких-то пустяках, на самом деле является опытной разведчицей, внимательно слушающей серьезные разговоры мужчин о политике. После каждого светского раута графиня садилась писать отчет в Петербург о том, что ей стало известно из неосторожных разговоров дипломатов и военных в ее присутствии.
Именно она продиктовала своему супругу в феврале 1812 года донесение о том, что Пруссия подписала тайный договор с Наполеоном, направленный против России, и обещала выделить воинский контингент, который будет действовать совместно с Великой армией Бонапарта. Незадолго до начала боевых действий супруги покинули Берлин и вернулись в Петербург. Потом графа Ливена назначили послом в Лондон. В Англии он пробудет двадцать два года, которые станут вершиной в разведывательной деятельности Дарьи Христофоровны.
В Лондоне она открыла светский салон, в котором часто бывали самые известные британские политики и дипломаты. Беседы посетителей салона княгини Ливен (этот титул ее супруг получил при коронации нового императора Николая I в 1826 году) стали для Дарьи Христофоровны источником ценных разведывательных сведений. К тому времени княгиня уже имела немалый опыт сбора информации, легко заводила новые связи и создавать вокруг себя атмосферу всеобщей приятности и взаимного доверия.
Среди поклонников княгини Ливен был и король Англии Георг IV. Он даже стал крестным отцом ее сына Георгия. Злые языки поговаривали о том, что малыш уж очень сильно похож на британского монарха. Возможно, это были не досужие сплетни. Не случайно в опочивальне короля висел портрет княгини Ливен, кисти придворного живописца Томаса Лоуренса.
Два года назад княгиня овдовела. Перед этим она потеряла двух сыновей, умерших от скарлатины. После смерти мужа скончался еще один ее сын. Все эти несчастья сказались на здоровье Дарьи Христофоровны. Она перебралась из Англии во Францию, где в Париже открыла светский салон. Среди его посетителей она продолжала собирать ценную разведывательную информацию. Но, получив письмо от императора с просьбой помочь его посланцам выполнить одно деликатное поручение, княгиня незамедлительно отправилась в Лондон, чтобы задействовать свои связи в среде английского истеблишмента.
…Перед гостями из будущего сидела пожилая 55-летняя женщина со следами былой красоты. Но она и сейчас была полна обаяния, и того, что мужчины называют шармом. После смерти сыновей и мужа княгиня предпочитала носить строгую одежду темных тонов. Дарья Христофоровна окинула своих посетителям проницательным взглядом. Она сразу поняла, что перед ней стоят не совсем обычные люди. Жизнь научила княгиню быть хорошим психологом. Она умела неплохо разбираться в том – на что способен тот или иной человек. Но сейчас Дарья Христофоровна была в растерянности – прибывшие из Петербурга люди были совсем не похожи на обычных посланцев из министерства иностранных дел.
До княгини Ливен уже доходили слухи о странных делах, происходящих в России. Какие-то, непонятно откуда появившиеся люди, вдруг стали ближайшими советниками императора Николая I. Громкая отставка вице-канцлера графа Нессельроде, резкое ухудшение дипломатических отношений между Англией и Россией, таинственное исчезновение нескольких, довольно влиятельных сотрудников британской разведки, работавших в Петербурге под дипломатическим прикрытием… Не с этими ли господами, стоявшими сейчас перед ней, связаны все эти события?
Старший из гостей – княгиня определила это по его возрасту, и по тому, как он уверенно держался – протянул ей конверт. В нем находилось послание, подписанное императором. Ничего нового для себя Дарья Христофоровна из него не узнала – в письме была все та же просьба оказать посланникам императора максимальное содействие. А вот во втором конверте, запечатанного их фамильной печатью, лежала записка от ее любимого брата, графа Бенкендорфа. Его княгиня прочитала внимательно.
