Команда еще больше уверилась, что командир на их стороне.
Однажды командир спросил меня:
- Откуда ты, хитрец, взялся? Кто родил тебя?
- Родила меня, ваше высокоблагородие, крестьянка. Однажды она пошла в лес за грибами, а тут вздумал я не вовремя появиться на свет. Пришлось ей постелить в кузов травки и вместо грибов принесла меня домой.
Командир насупился и что-то долго соображал.
- Жаль, очень жаль, что твоя мать срок не уловила. Тебе следовало бы родиться либо позднее, либо лет на сто раньше, и не в России, а во Франции. Ты что-нибудь слыхал про Наполеона?
- Это что Москву забирал? Кто про него не слыхал? Самый, говорят, умный император был. Своих царей русский народ не знает, а его во всех деревнях знают.
- Так вот, Захар, если бы ты при нем был, то из тебя вышел бы большой человек. Может быть, я был бы при тебе адъютантом. А у нас, в России, лакеем ты служишь у меня, лакеем и останешься. И даже я могу тебя произвести только в унтер-офицеры. Дальше этого нет тебе ходу.
- Да мне ничего и не надо, ваше высокоблагородие. Я только хочу, чтобы наше судно было лучше всех иностранных кораблей. Нравится мне морское дело.
Ну, действительно подняли мы свой броненосец - теперь хоть куда! Даже в Англии не стыдно появиться. Молодец командир! Хоть и ненормальный немного, но без жены он здорово поумнел.
XII
К нам подошел, держа под руку девицу, молодой белокурый матрос, сослуживец Псалтырева, и бойко проговорил:
- Захару Петровичу почет и уважение.
- Наше вам нижайшее, Яшенька, - ответил Псалтырев.
- Не приходил наш катер?
- Нет. Но скоро, вероятно, будет. А ты сегодня с подругой по парку лавируешь?
- Да, лучше не собьюсь с курса.
Девица, низкорослая и полногрудая, с накрашенными губами, с рыжими локонами, прищурив хмельные глаза, вызывающе рассмеялась:
- Все порядочные моряки с женщинами гуляют. Только вы, как два бирюка, в такой холод сидите на скамейке. Не прошибло вас цыганским потом?
- Не всем выпадает такое счастье, как нашему Яшеньке.
Пара немного поболтала с нами и удалилась.
- Тоже вестовой. Обслуживает нашего старшего офицера, - промолвил Псалтырев и снова начал рассказывать о своем плавании.
- Сначала нашей эскадрой командовал контр-адмирал Вислоухов.
На эскадре он прославился своими причудами. Он, например, любил задавать команде разные вопросы. И тут ты можешь врать сколько угодно, но обязательно должен браво ответить, - в молодцы попадешь. А если будешь молчать, то обзовет тебя дрянью, дураком, болваном. А вопросы у него были всякие:
- В каком море был Синопский бой?
- В Балтийском, ваше превосходительство.
- Немножко ошибся, голубчик. Этот бой был в Черном море. Запомни это. А в общем молодец! Хорошо отвечаешь!
А еще с ним так бывает. Пусть матрос на карачках ползает по мостовой и весь в пыли, но только честь адмиралу отдавай - ничего не будет. Даже похвалит такого:
- Вот этот моряк - пьяный, а сознания не теряет.
Другой матрос до того наспиртуется, что валяется на улице, как бревно, - ни рукой, ни ногой не шевельнет. Вислоухов обязательно свернет к нему и начинает рассматривать, куда у него голова направлена: если в сторону пристани, то не будет ему никакого наказания. Адмирал только скажет:
- Бедняга! Ведь верный курс держал - прямо на корабль. Но перегрузил себя и в пути застрял.
И наймет на свой счет извозчика, чтобы доставить пьяного матроса на пристань.
Но если матрос лежит головой в сторону от пристани, то уж без наказания ему не обойтись. Адмирал начнет причитать над ним:
- Ах, подлец! Хотел убежать с корабля. Не удался мерзавцу план водка помешала.
Сейчас же разыщет патрульных и прикажет им:
- Отволоките этого негодяя на пристань. Пусть дежурный офицер передаст на корабль мое распоряжение - посадить беглеца на пять суток в карцер.
Однажды адмирал Вислоухов приехал к нам на судно, и я видел его. Телосложением старик напоминал богатыря. Сивая борода у него, словно пучок кудели, расстилалась во всю грудь и даже прикрывала ордена. Адмирал задрал голову и прошелся вдоль фронта медленно и с таким видом, как будто хотел доставить нам удовольствие: подольше, мол, полюбуйтесь мною. Офицеры заранее нас предупредили, да и сами мы знали, что он любит строевое учение и маршировку. В это время каждый матрос должен приставить одну ногу к другой как можно громче. По распоряжению адмирала старший офицер скомандовал нам два раза "кругом", а потом:
