Воцарилось длительное и неприятное молчание. По удивленному лицу Саломахи было видно, что такой реакции он не ожидал.
- И что потом? - наконец спросил Лешка.
- А заревел я. - хрипло отвечал Саломаха, - Ей-Богу, сроду со мной такого не бывало, ни до, ни после - прямо ревел, как младенец, сопли размазывал ... А она гладила меня по головке и прощения просила ... Представляете, она - у меня! За то, что на изнасилование спровоцировала! Он снова оглядел присутствующих, задрав брови. - Все говорила, да говорила: что, мол, у нее и в мыслях ничего такого не было, что она просто немножко поиграть захотела ... ну, разве что, увлеклась чуть-чуть, но ведь и я увлекся ... не могла ж она ни с того, ни с сего, отдаться по первому же требованию - кем бы она тогда выглядела?... вот она и пыталась лицо сохранить, но ведь было же очевидно, что это - только игра, раз она вообще сюда прийти согласилась ... а ведь все мои намерения были на мне крупными буквами написаны ... - Саломаха говорил захлебывающейся скороговоркой, копируя суетливую женскую интонацию (что почему-то вызывало странное ощущение гадливости), - ... и разве ж она в самом деле сопротивлялась?... да если б она всерьез сопротивлялась, она бы куда надо попала, а не мимо, она так старательно промахивалась, а я не оценил ... и разве ж это я всерьез ее бил?... всего-то в четверть силы, да так интеллигентно - ясное дело, что понарошку ...
- И что с ней потом стало? - спросил я.
- Ничего, жива. Что с ней сделается? - отвечал Саломаха, - Мы с ней потом еще два раза на ту квартиру ходили ... правда уже без этой дури с побоями.
Он помолчал, а потом добавил:
- А вот ту секунду своего колебания - запомнил я на всю жизнь ... Никогда нельзя быть уверенным, кто на что способен. Ну ладно, дамочку эту я не понял ... так чужая душа - вообще потемки! Но ведь я и в себе черные дыры обнаружил - вот что больше всего меня потрясло! Идешь себе, идешь - и вдруг хлоп в такую дыру со всеми своими потрохами! Среди бела дня! На трезвую голову! - он обвел всех взглядом и умолк. Рассказ его, очевидно, был закончен.
Опять воцарилось молчание - еще более длительное и более неприятное, чем раньше.
- По-моему, ты подонок, Саломаха! - наконец, хрипло сказал Левин, А потому твои раглагольствования о морали столь же некомпетентны и безнравственны, сколь и рассуждения человека с неполным средним образованием о квантовой механике!
- Почему же, Илюша? - притворно удивился Громов, - Ведь он же не убил эту женщину ... мог, а не убил! В тюрьму готов был пойти, как Родион Раскольников!
- Не юродствуй, Лешка!! - заорал Левин с такой яростью, что люди за соседними столиками оглянулись. - Ты ведь все прекрасно понимаешь - у порядочного человека и мысли такой возникнуть не должно - лежащую без сознания женщину душить!... - он побледнел и откинулся на спинку своего стула. Я вдруг вспомнил, что у него слабое сердце.
- Илюша! - Юля наклонилась к Левину, - Господи, да не волнуйся ты из-за этого подлеца ... ну, какое тебе до него дело?!... Хочешь, я воды принесу?
Левин отрицательно покачал головой. Губы его дрожали - ни то от боли в сердце, ни то от ненависти.
- А чего вы меня подонком, да подлецом обзываете?
Странная интонация Саломахи не вязалась со смыслом его слов. Синхронно, с четырех точек пространства мы перевели взгляды на него - он улыбался!
- А вы и поверили, да?... Ха-ха-ха!... - по его лицу гуляла кривая и несколько жутковатая улыбка ; тело начинало трястись в приступе хохота, Поверили, да?! Ха-ха-ха-ха-ха!. ..
- Так ты чего, набрехал все? - несвойственно тихо спросил его Лешка. На какое-то мгновение мне показалось, что он сейчас ударит Саломаху по лицу.
- А ты думал, я и впрямь насильник?... Ха-ха-ха-ха-ха!... - зашелся Саломаха. - Да ежели б я был, то неужто стал на всех углах об этом рассказывать?...
- Господи, какой негодяй! - хрипло выговорил Левин. - Это ж надо!... Какой абсолютный и окончательный негодяй! - Он отодвинул свой стул и медленно поднялся на ноги. - Жаль, что на такой неприятной ноте приходится прощаться ... но ничего не поделаешь. - он кивнул мне и Юле, - До свиданья, Жень, приятно было после всех этих лет с тобой увидеться; Юлечка - до скорого. - он посмотрел на Громова, - Леш, ты меня подбросишь до гостиницы?
