Покуда Хулио вел этот мысленный диалог с новой начальницей, по стене и потолку палаты, притушенные тканью штор, скользили отсветы автомобильных фар. Потом послышалось звяканье стекла, и появилась сестра. Она вкатила в палату столик на колесиках, уставленный ампулами с физиологическим раствором и лекарствами в бутылочках, а потом механически оправила постель больного. Хулио притворился спящим, а вскоре и в самом деле уснул.
На следующий день – в среду – Хулио явился в редакцию и трудился как пруклятый целый день, даже не выйдя пообедать. Ближе к вечеру он обратился к меланхолической половине своей начальницы:
– Мы исправляем сыну прикус и по средам ходим к стоматологу. Вы разрешите мне сегодня уйти пораньше?
– Сколько у вас детей?
– Один. Ему тринадцать лет – фактически уже четырнадцать: в этом месяце исполнится.
– А программа готова?
– Да, конечно, готова и согласована с телеканалами.
– Ну, тогда идите. Об остальном поговорим завтра. Нам с вами надо будет кое-что спланировать.
– Еще я собираюсь купить телевизор, чтобы иметь представление, что происходит на свете.
– Вот за это вам большое спасибо.
Редакция располагалась в предместье, так что до крупных магазинов ему пришлось добираться сначала автобусом, а потом метро. В вагоне он наблюдал за человеком, который держал за руку мальчика лет десяти-двенадцати. Через какое-то время родившаяся из опроса о потребительских привычках Лаура присела рядом и спросила:
– Как это ты так рано сегодня освободился?
– Сказал, что надо вести сына к стоматологу, – ответил Хулио, не шевеля губами, чтобы другие пассажиры не подумали, будто он разговаривает сам с собой.
– Да ты же никогда его не водишь, бессовестный! – сказала она.
– Мне обязательно надо было купить кое-что. С кем ты оставила нашего мальчика?
– С соседской дочкой – у нее сегодня нет занятий на факультете.
– Славная девушка, по-моему. Производит впечатление очень ласковой.
Хулио и его жена вышли на всегда многолюдной станции вслед за человеком, который вел за руку мальчика лет десяти-двенадцати и время от времени в явных педагогических целях задавал ему вопросы практического свойства. Подземный переход выводил прямо к торговому центру, на первом этаже которого располагался отдел бытовой техники, где в эти часы тоже всегда толпился народ.
Хулио растерянно смотрел на включенный телевизор, где шла передача про охрану окружающей среды. Женщина с вытаращенными глазами рассказывала ведущему, что каждые двадцать минут на Земле исчезает какой-нибудь вид живых существ. «Каждые двадцать минут!» – с нажимом и жаром повторила она. Лаура подошла и о чем-то спросила, и Хулио убавил звук, чтобы она не узнала этой чудовищной новости. Мир сжимался стремительней, чем он мог это вынести. Кроме того, его смущало, что он не понимает, чем, кроме цены, отличаются одни телевизоры от других, в чем преимущество дорогих перед дешевыми, и Лаура только усилила его сомнения, заявив, что следует купить еще и видеомагнитофон.
– Нельзя работать в отделе «Телевидение», если у тебя нет видео.
Хулио поначалу сопротивлялся, потому что не предполагал тратить столько денег, но потом внял резонам жены и всецело вверил себя в руки продавца, который посоветовал им приобрести не очень дорогую и не слишком сложную в управлении «двойку». Жена предложила, чтобы Хулио прямо тут, у прилавка, усвоил, как записывать понравившиеся передачи, но он сказал, что, когда привезут аппаратуру, прочтет дома руководство и разберется сам. На тот случай, если вдруг грянет конец света, платить решил в рассрочку.
Затем они направились в книжный отдел, чтобы приобрести ускоренный курс изучения английского.
– Отцу покупаю: он просто в отчаянии оттого, что теряет память, а когда ему будет больше не нужно, себе возьму, пригодится. Я ведь теперь должен буду изучать и американские материалы, так что надо соответствовать, – важничая перед женой, объяснял Хулио.
Он старался обращаться к ней, не шевеля губами и не жестикулируя, но все же раза два на него покосились покупатели, думая, что этот человек разговаривает сам с собой. Присутствие Лауры достигло такой степени реальности, что он не всегда мог удержаться и не вести с ней обычный разговор. Вот она, сила потребительских привычек, подумал он.
