Что же до нас с Пуаро, то стоило нам услышать знакомый стук почтальона в нашу дверь, как сердца наши начинали биться сильнее. Так было со мной, и я убежден, что Пуаро испытывал те же чувства.
Я знал, что все это дело глубоко огорчало его. Он ни на один день не покидал Лондона, желая в случае необходимости быть на месте. В эти жаркие летние дни даже усы его поникли — их владелец впервые в жизни перестал ухаживать за ними.
Третье письмо Эй, Би, Си пришло в пятницу. Вечернюю почту принесли около десяти часов.
Услышав знакомые шаги и стук в дверь, я пошел к почтовому ящику. Помню, там было четыре или пять писем. На том, которое я увидел последним, адрес был напечатан на машинке.
— Пуаро! — воскликнул я, и голос мне изменил.
— Пришло? Вскрывайте его, Гастингс! Живо! Может быть, дорога каждая секунда. Нужно решить, как действовать.
Я разорвал конверт. (Впервые Пуаро не упрекнул меня за небрежность.)
— Читайте! — сказал мой друг.
Я прочитал вслух:
Бедненький мистер Пуаро!
Оказывается, вы не так уж блестяще решаете маленькие криминальные задачки! Прошло ваше времечко, а? Посмотрим, не повезет ли вам на этот раз. Случай будет совсем простой. Итак, Кэрстон, тридцатое августа. Прошу вас, постарайтесь! Понимаете, скучновато становится, когда все сходит так гладко.
Удачной охоты!
Всегда ваш
Эй, Би, Си.
— Кэрстон! воскликнул я, бросаясь к полке, где стоял наш собственный экземпляр справочника «Эй, Би, Си». — Посмотрим, где это!
— Гастингс, — перебил меня резкий голос Пуаро. — Когда написано письмо? Есть на нем дата?
Я взглянул на письмо, которое все еще держал в руке.
— Двадцать седьмого, — сказал я.
— Я не ослышался, Гастингс: он назначает убийство на тридцатое?
— Да. Позвольте, это будет…
— Боже мой, Гастингс, неужели же вы не понимаете? Ведь тридцатое — сегодня!
Он красноречивым жестом указал на стенной календарь. Я схватил газету, чтобы проверить дату.
— Но как же так? Как?.. — запинаясь, пробормотал я.
Пуаро поднял с пола разорванный конверт. Я и сам бессознательно отметил что-то необычное в адресе, но мне так не терпелось узнать содержание письма, что я не обратил на это внимания.
В то время Пуаро жил в районе Уайтхейвен, на конверте же было написано: «Мистеру Эркюлю Пуаро, Уайтхорс». В углу конверта было нацарапано: «Адресат не обнаружен. Направить в Уайтхейвен».
— Боже мой! — прошептал Пуаро. — Неужели даже случай помогает этому сумасшедшему! Скорее! Скорее! Необходимо связаться со Скотленд-Ярдом!
Через минуту мы уже разговаривали по телефону с инспектором Кроумом.
На этот раз наш самоуверенный инспектор не сказал «Вот как?». Теперь с его уст сорвалось подавленное ругательство. Он выслушал нас и сразу же повесил трубку, чтобы спешно связаться по междугородному телефону с Кэрстоном.
— Слишком поздно, — пробормотал Пуаро.
— Нельзя знать, — возразил я, хотя и сам не питал особой надежды.
Пуаро взглянул на часы.
— Двадцать минут одиннадцатого. До конца суток осталось час сорок минут. Едва ли Эй, Би, Си будет тянуть так долго.
Я открыл железнодорожный справочник, который уже раньше снял с полки.
— «Кэрстон, Девоншир, — прочел я, — двести четыре мили от Лондона. Население шестьсот пятьдесят шесть человек». Городок-то не велик. Там убийцу наверняка заметят.
— Если даже так, все равно погибнет еще один человек, — ответил Пуаро. — Когда идет поезд? Мне кажется, по железной дороге мы доберемся туда скорее, чем в автомобиле.
— Есть поезд со спальным вагоном в полночь. Прибывает в Кэрстон в семь пятнадцать.
— С Паддингтонского вокзала?
— Да.
— Отправимся им, Гастингс.
— Едва ли вы успеете получить какие-либо известия до отъезда.
— Так ли уж важно, когда мы узнаем новости — сегодня вечером или завтра утром?
— Это верно.
Пуаро снова позвонил в Скотленд-Ярд, а я тем временем принялся укладывать чемодан.
Через несколько минут он вошел в спальню и спросил:
— Что это вы здесь делаете?
— Укладывал вещи, чтобы выгадать время.
Вы проявляете слишком много чувства, Гастингс. Это плохо влияет на ваш мозг и на ваши руки. Кто так складывает пальто? А что вы сделали с моей пижамой? Что с ней будет, если разобьется флакон с восстановителем для волос?
