— Эта грубая скотина Риддел… — согласился я.
— О, Риддела я склонен совсем отвести: он нервничал, злился, явно был встревожен…
— Но ведь это как раз показывает…
— …на характер, прямо-таки противоположный характеру автора письма. Мы должны искать человека, владеющего собой, самоуверенного.
— Человека с апломбом?
— Возможно. Впрочем, у некоторых людей за скромными и застенчивыми манерами скрывается немалое тщеславие и самодовольство.
— Не считаете ли вы, что тщедушный мистер Партридж…
— Он более подходящий тип. Большего пока сказать нельзя. Он вел себя именно так, как повел бы автор письма: немедленно отправился в полицию, выдвинул свою особу на первый план, наслаждался своим положением.
— Неужели вы в самом деле полагаете?..
— Нет, Гастингс, лично я думаю, что убийца — не житель Андовера, но не следует пренебрегать никакими путями расследования. Кстати, хотя я все время говорю об убийце «он», нельзя забывать, что это могла быть и женщина…
— Да что вы!
— Согласен, что способ убийства чисто мужской, зато анонимные письма чаще пишут женщины. Об этом надо помнить.
— Что мы будем делать дальше? — спросил я помолчав.
— Мой предприимчивый Гастингс! — улыбнулся Пуаро.
— А все-таки, что мы будем делать?
— Ничего.
— Ничего? — Я не мог скрыть разочарования.
— Да что я, по-вашему, колдун, волшебник?! — воскликнул Пуаро. — Каких действий вы от меня ожидаете?
Я задумался над этим вопросом и убедился, что на него действительно трудно ответить. Тем не менее я был убежден, что необходимо принять какие-то меры, что нужно ковать железо, пока горячо.
— Все же у нас есть справочник, почтовая бумага, конверт… — сказал я.
— Да, конечно, в этом направлении будет сделано все возможное. Полиция имеет все необходимое для такой работы, и будьте уверены, если только можно что-нибудь найти, полиция найдет.
Этим мне пришлось удовлетвориться.
Шли дни, и я с удивлением заметил, что Пуаро не желает обсуждать дело Эй, Би, Си. Когда я пытался вернуться к этому вопросу, он нетерпеливо отмахивался. Собственно говоря, я догадывался о причине: в деле об убийстве миссис Ашер Пуаро потерпел неудачу. Эй, Би, Си бросил ему вызов, и Эй, Би, Си взял верх. Мой друг, привыкший к непрерывным победам, воспринял поражение настолько болезненно, что не выносил даже разговоров на эту тему. Возможно, это было признаком мелочности и в таком выдающемся человеке, но ведь и у самого трезвого из нас может закружиться голова от успехов. У Пуаро процесс такого «головокружения» длился годами, и неудивительно, если последствия сказались теперь.
Я понимал и уважал слабость моего друга и больше не касался андоверского дела. В газетах я прочитал отчет о дознании. Он был краток. Не было никаких упоминаний об анонимном письме. Вердикт гласил: убийство, совершенное неизвестным лицом. Преступление не привлекло внимания прессы — в нем не было ничего волнующего, драматического. Убийство старухи в глухом переулке было вытеснено со страниц печати более сенсационными сообщениями.
По правде говоря, и я стал забывать об этой истории отчасти, может быть, потому, что мне неприятно было думать о поражении Пуаро.
И вот двадцать второго июля мой интерес внезапно возродился.
Несколько дней я не видел Пуаро, так как уезжал на конец недели в Йоркшир. Я вернулся в понедельник днем, а письмо было получено в шесть часов вечера.
Я помню неожиданное восклицание, от которого не удержался Пуаро, вскрыв конверт.
— Пришло! — сказал он.
— Что «пришло»?
— Вторая глава истории Эй, Би, Си!
Я по-прежнему смотрел на него, не понимая, о чем он говорит. Андоверское дело уже выветрилось из моей памяти.
— Прочтите, — сказал Пуаро, протягивая мне письмо. Как и первое, оно было напечатано на дорогой бумаге.
Мистер Пуаро!
Ну, что скажете? Первую партию выиграл я. Андоверское дело прошло с блеском, а?
Но игра только начинается. Прошу вас обратить внимание на Бэксхил. Дата: двадцать пятое число сего месяца.
С уважением Эй, Би, Си.
— Великий боже! — воскликнул я. — Неужели этот дьявол готовит еще одно убийство?!
— Разумеется, Гастингс. Чего вы еще ожидали? Вы думали, что андоверское дело было изолированным преступлением? Помните, я сказал: «Это только начало»?
