— Привет, Лорейн. Это Макс Джарвис.
Лейси затаила дыхание. Лорейн было ее придуманное имя, под которым она представилась его помощнику. Не желая быть узнанной, она никогда не называла свое настоящее имя, а использовала самые разные имена.
— Да, мистер Джарвис, я вас узнала. — В ее голосе появился легкий оттенок сарказма.
— А я не узнаю ваш голос, Лорейн. Вы, должно быть, звоните впервые.
Его проницательная наблюдательность не только обеспокоила ее, но и заставила занять оборону.
— Откуда вы можете это знать?
— Ваш неуверенный хрипловатый голос я нахожу совершенно незабываемым. Вы действительно звоните впервые?
Лейси стиснула зубы.
— Вы правы, что касается вашей программы. В разное время я звонила в другие студии, и не один год.
— Вы меня радуете. Любому ведущему приятно поговорить с тем, кто звонит в студию первый раз. Но, к сожалению, у нас мало времени.
— Я буду краткой, — решительно настаивала Лейси. — Вы хотите знать, что случится с любящей женой, которая сидит дома как пришитая, дожидаясь возвращения возлюбленного супруга после тяжелого трудового дня, проведенного в городе с маленькой милой подружкой? А возлюбленный супруг в свою очередь вдруг слишком поздно обнаруживает, что деньги, которые он рассчитывал пустить на ухаживание и обеды для малышки, были семейными деньгами и жена тратила их, считая совершенно естественным делать с ними все, что хочет…
— А вы жена или подружка? — перебил ее Макс глубоким, бархатно вибрирующим голосом, пока она переводила дыхание.
Его вопрос острой стрелой болезненно поразил ее сердце. Боясь раскрыть себя, Лейси бросила трубку. Перри, со злостью вспомнила она, сознался, что женат и имеет детей, через месяц после их знакомства. Этому больше не бывать никогда!
— Леди и джентльмены! Мы, увы, потеряли связь с Лорейн. Несомненно, ее рассказ задел печальные струны в груди многих людей, потерпевших крах в любви. Что это — символ времени? Или объясняет, почему многие замужние женщины ищут выход в работе, на службе, а не дома?
Мы все сочувствуем вашей обиде, Лорейн. Если вы захотите еще поговорить об этом, позвоните, и мы обсудим ваши проблемы. До встречи завтра в пятнадцать ноль-ноль. Это была программа Макса Джарвиса. Спокойной ночи.
Разгоряченная, Лейси вышла из-за стола и выключила радио. Но теперь в гостиную вошел Джордж и стал смотреть телевизор.
Еще сердитая, потому что все, что говорил Макс Джарвис, выводило ее из себя, она убралась в кухне и открыла набитый бумагами кейс, чтобы поработать со счетами клиента, который открыл филиал юридической конторы в Айдахо.
К десяти часам она закончила с делами, но не стала будить Джорджа и вытаскивать его из кухни. Она оставила его лежать напротив телевизора, а сама пошла поваляться в ванной.
Наверное, журчание воды разбудило его. Через несколько минут он рысью влетел в ванную и вскочил на корзину с бельем.
— Джордж? Мне кажется, ты здесь вовсе ни к чему. Ты без меня соскучился?
Джордж мило наклонил голову, как бы соглашаясь.
— Я говорила тебе, что мы послезавтра на машине отправимся в Айдахо? Только ты и я, и вокруг широкий простор. Мы будем спать в дороге и делать все, что захотим. Конечно, ты не должен забывать, что у меня есть работа. Мы не сможем все время развлекаться.
Она объясняла ему, пока он не осклабился, выставив великолепные желтые зубы. Лорейн тренировала его для обслуживания беспомощных людей, и Джордж обладал способностью делать самые скучные дела не такими утомительными.
— Ты думаешь, мы сейчас будем играть? — Лейси засмеялась, когда он спрыгнул вниз и, подкравшись к краю ванны, осторожно попробовал лапой воду. — Хорошо, но, боюсь, придется немного подождать. И не смотри на меня так умоляюще своими печальными черными глазами. Я должна немного отдохнуть. Потом можно заняться и тобой.
Джордж выбежал из ванной, вернулся с красным мячиком и швырнул его в воду.
— Ах ты, непослушник, — сказала Лейси с напускной строгостью. — Теперь ты ничего не получишь до завтрашнего утра. Можешь дуться на меня, если хочешь, но не жди ничего хорошего. — Она засмеялась, когда он стал старательно тереть глаза руками. Он был таким располагающим к себе маленьким комочком! И притворялся таким покорным, словно вовсе не хотел ничего делать с этим мячиком.
