— Как ты смеешь давать наш номер всяким типам! Типам вроде тебя!!! — брызгал слюной дядя, задыхаясь от ярости.
— Тем более, не убедившись, что люди умеют пользоваться телефоном. Если бы мне в ухо наорали, пусть даже без упоминания… — покачала головой относительно знакомая с этой техникой мадам Боунс.
— Ну… Я не думал, что меня действительно услышат на таком расстоянии…
— И где только нашли аппарат?
— Мы в деревне были… Там есть телефон… Правда, после этого мне здорово попало…
После этого звонка Гарри стало совсем тяжко. От друзей никаких известий. Рон больше не звонит — видно, понял, что Дурсли запрещают Гарри общаться с волшебниками. И от Гермионы ничего не слышно — наверное, Рон предупредил её, чтобы она не звонила. Жаль, ведь Гермиона сама из семьи маглов, умеет пользоваться телефоном, и к тому же лучшая ученица второго курса в их волшебной школе. Уж она-то сообразила бы, что в разговоре с Дурслями не стоит упоминать о Хогвартсе. Но нет, не звонит Гермиона, и Гарри очень грустно.
— Гермиона?
— Честно говоря… Я потеряла тот листок с телефоном, — повинилась девочка.
— Ладно, я не в обиде…
У Гарри есть и такая особенность. Он не радуется своим дням рождениям. Какая тут радость! В этот день ему никогда и открыток не присылали. А последние два года Дурсли и вовсе делали вид, что никакого дня рождения нет. Они и на этот раз о нём не вспомнят, можно не сомневаться.
— Вот ведь…
— Ничего, когда закончится Суд, мы закатим вечеринку… За все эти годы разом! Все приглашены!
Так Гарри стоял у окна, представляя себе Буклю: летит к нему с дохлой мышью в клюве, ждёт не дождётся похвалы. А может, и вправду летит? Гарри выглянул в окно. Нет. Только звёздное небо да крыши домов, освещённые фонарями. Но что там такое? На фоне золотисто-жёлтого диска луны появилось странное многокрылое существо.
— Ой, что это такое?!
— Очередной гибрид Хагрида?!
— Хагрид?!
— Я послал Гарри подарок с самой обыкновенной совой, — как-то жалобно отозвался бывший полувеликан.
Оно на глазах становилось всё больше и больше. Гарри замер: оно летит прямо к нему! Вот уже совсем близко! Он уже было испугался и собирался захлопнуть окно, но тут крылатое чудище осветил уличный фонарь, и у Гарри отлегло от сердца.
В окно влетели две совы, поддерживая крыльями третью. Похоже, ей было плохо. Совы осторожно приземлились на кровать и опустили ослабевшую птицу. Большая серая сова повалилась на спину и замерла: к лапам её был привязан объёмистый свёрток. Это же Стрелка — сова семейства Уизли! Гарри подбежал к ней, отвязал свёрток, отнёс сову в клетку Букли и придвинул ей плошку с водой.
Стрелка приоткрыла мутный глаз, слабо ухнула в знак благодарности и принялась жадно пить.
— Что с ней было?
— Она просто очень старая…
— А другую сову взять не мог?
— Ну… Гермес опять был недоступен…
Гарри сел на кровать, взял пакет, принесённый Стрелкой, разорвал обёрточную, бумагу и увидел конверт, подарок в золотой фольге и поздравительную открытку. Впервые в жизни Гарри получил открытку!
— Вообще-то я тебе послылала открытку на день Валентина, — напомнила Джинни.
— Но я не стал её принимать. Извини, но стихи были совсем никакие, — покачал головой чтец. Девочка опустила голову.
Ей было разрешено жить в Хогвартсе, даже в старой спальне, вместе с подругами, она посещала Большой Зал и библиотеку, но последнюю — только вместе с кем-то из своих наставников, чаще всего это был Билл, Чарльзу пришлось вернуться в Румынию, чтобы официально оформить продолжительный отпуск, а у миссис Забини были свои дела, поэтому она приезжала только во второй половине дня и тут же устраивала девочке проверку: чем она занималась днём и что успела усвоить. Блейз тоже помогал, чем только мог, но ему приходилось посещать обычные занятия, плюс уроки у Снейпа, правда, пока вводные… Но даже на них объём был немаленький, даже чистокровному слизеринцу было сложновато, а тут ещё приходилось помогать сотоварищам… Так что Джинни он мог уделять меньше времени, чем хотелось бы, но, несмотря на это, девочка к нему привыкла и перестала столь явно вздыхать по своему несостоявшемуся парню.
