Тогда Медведев с испугу включил свой компьютер и в своем блоге написал: 'не могу сказать ни слова, разучился разговаривать, и еще жена пропала, что делать?' — до того, как премьер Путин успел сказать ему, что этого делать не стоило.
Медведев сейчас же хотел стереть запись в блоге, но не знал, как это сделать. И его айтишники не могли ему этого объяснить, потому что Медведев не мог им даже позвонить. Да что Медведев, даже — шутка ли! — Путин, и тот не мог никому позвонить. То есть, позвонить-то он мог, но в этом не было почти никакого смысла.
Но Медведев все-таки решил позвонить своим подчиненным. Он набрал номер, и его подчиненные сразу взяли трубку. И, как только они взяли трубку, сразу стали в нее молчать.
Вот Медведев молчит, и на том конце провода тоже молчат. А, поскольку звонит не кто-нибудь, а сам Медведев, то на том конце не могут просто взять и бросить трубку. И вот они стоят и все хором молчат.
К Медведеву и Путину, конечно, сразу прислали охрану и всех тех, кого присылают в экстренных случаях — если вдруг это покушение или, на худой конец, угроза государственной безопасности. И стали они изъясняться жестами и с помощью эсэмэсок.
Часть присланных сразу назначили искать президентскую жену, причем, приказ был напечатан в компьютере и распечатан на принтере. А другую часть назначили формировать общественное мнение, которое пошатнулось после того, как стало известно, что президент разучился разговаривать и потерял свою жену.
А как формировать общественное мнение, если не умеешь говорить? Вот то-то и оно.
Самое интересное было то, что президент Медведев вдруг подумал: а как он с утра сумел вызвать Владимира Путина, если не умел говорить? Вроде по телефону он ему не звонил и эсэмэсок не посылал, а вызвал же.
И тут президент крепко задумался. И стоило задуматься: ведь если он выяснит, как вызвал Владимира Путина, то вся страна будет спасена от напасти! А заодно, может быть, и жена сыщется, хотя в этом Медведев почему-то не был уверен.
Хотите узнать, что было дальше? Еще бы!
Сон Сергея Сергеевича
Однажды, когда Сергей Сергеевич был маленький, ему приснился сон о том, как он с родителями поехал зачем-то на железнодорожную станцию Фили. На этой станции рядом с платформой есть большой зал ожидания со стульями, стоящими по периметру вдоль стен, так что центр зала совсем пустой. В зале был полумрак, и Сергей Сергеевич с родителями вошел туда, и родители пошли в магазинчик, вход в который был в одной из стен зала за дверью. Сергей Сергеевич сначала походил по залу, а потом пошел в магазинчик проведать родителей, но там их уже не было. Он увидел черную металлическую лестницу, которая вела куда-то вверх, и поднялся по ней. В конце лестницы была узкая маленькая дверка. Сергей Сергеевич открыл ее и протиснулся внутрь. Он попал в странную темную каморку. Где-то в потолке ее были отверстия, сквозь которые просачивались яркие, но тоненькие лучи солнца, выхватывая из мрака разбросанные по полу предметы. Из предметов Сергей Сергеевич запомнил только книгу про Горбачева с большой фотографией на обложке и еще какой-то словарь, про который он, проснувшись, уже ничего не мог вспомнить. То ли в этом словаре, то ли в другой книге Слава прочитал в слабом свете лучей фразу: 'здесь мучается юдоль человеческая'. Что такое 'юдоль', он не знал, поэтому, проснувшись, полез в словарь и узнал, что юдоль — это жизнь. Во фразе была смысловая ошибка, потому что жизнь не может мучиться, однако именно эту фразу, слово в слово, Сергей Сергеевич прочитал в книге. После этого в сновидении следовал провал, и далее он увидел себя уже в больнице. Он был пациентом этой больницы, и на него надели какую-то неприятную больничную одежду, и все кругом было странным и зловещим. Это была детская больница, и все пациенты были дети примерно его возраста. Родителей он больше не видел. В больнице не было страшно, только грустно и тоскливо. К Сергею Сергеевичу никто не приходил. Он часто сидел рядом с большим зарешеченным окном в одной из палат на втором этаже и видел, что больница находится посреди бескрайнего поля, выложенного бетонными плитами. По этому полю иногда приходил незнакомый мужчина в черной одежде и печально смотрел на Сергея Сергеевича, стоя под окном. Может быть, он хотел помочь ему спастись из плена, но Сергей Сергеевич чувствовал в приходе мужчины какую-то безысходность, которая только еще больше усиливала его страх и тоску. Мужчина долго стоял под окном, а потом медленно уходил.
