— У меня были сведения об этом. Она уставилась на него в изумлении:
— Сведения?
— В случае приема на работу имеется практика посылать за рекомендациями на предыдущее место службы, а уж интересоваться ими или нет — дело начальника. — (О, попала! Рекомендации! А она-то думала, что ловко обошли этот вопрос.) — Обычно они просто хранятся в персональной папке сотрудника, но, когда появились ваши, Гаррат посчитал, что мне надо с ними ознакомиться.
— И как давно…
— Последние были получены в пятницу с утра.
— Когда я… — начала она и почувствовала себя ужасно несчастной. Потом в ней снова пробудилась гордость. — Вы правы относительно моего графика работы, но я всегда отрабатывала то время, что было потеряно.
— А ваша неоправданная грубость… — продолжал он. — Согласно сведениям от фирмы «Деревянные изделия от Смита»…
— Неоправданная! — взвилась она. — Очень даже оправданная! Клайв Норрис постоянно намекал — без всяких к тому поощрений, — что мы с ним можем заняться кое-чем получше работы. А когда он зажал меня в угол, да еще дал волю своим поганым рукам, — да, я была груба!
— Он делал вам какие-то предложения? Эмм и враждебно глядела на Бардена.
— Беспрерывно! Я ударила его и ушла — и снова бы ушла. — Ей показалось, что взгляд его чуть смягчился, но она тут же вспомнила, что Каннингем собирается ее уволить. — Да, мне очень жаль, что я солгала вам, но…
— Вы считали, что должны так поступить? — сердито спросил он. Наверное, мягкость ей почудилась.
— Я не имею привычки лгать, — объяснила она, — но обстоятельства оказались против меня.
— Обстоятельства?
Он имел право на ответ, и она сознавала это, но его стремление докопаться до самой сути начало ее раздражать. Она уволена, так хватит уже ее допрашивать!
Эмми пожала плечами;
— Я уже сказала: мне очень жаль, что пришлось вам лгать. — Ею снова овладело упрямство, и она не собиралась больше ничего говорить, пока не встретилась с его глазами.
— Вам жаль, что вы лгали относительно других мест вашей постоянной работы?
— Мне также жаль, — продолжала свои оправдания она, — что я солгала вам относительно отсутствия каких-либо обязательств. Я должна была сказать вам правду.
— Миссис Витфорд и составляет всю вашу семью?
— Да, — совсем тихо сказала она.
— И миссис Витфорд была причиной вашего предыдущего опоздания — причиной, по которой вы не явились утром в пятницу?
Эмми кивнула.
— Она недавно там поселилась?
— Да.
— И вам звонили из «Кесвика»?
— В таких случаях они посылают кого-нибудь поискать ее поблизости, а если не находят, то миссис Браун звонит мне, спрашивает, не уехала ли тетя Ханна на нашу старую квартиру.
Есть у нее такая особенность.
— Это первый адрес, по которому мы поехали?
— Как вы могли убедиться, там ее не оказалось.
— А что за привратник с поцелуями? — Голос Каннингема звучал все так же жестко.
Эмми заморгала.
— Джонни, вы хотите сказать? — смущенно вспомнила она.
— Нас не представили друг другу.
— Джонни — наш старый сосед. Я попросила его позвонить, если тетя появится.
— Давно вы переехали? — спросил Барден. Вот пристал!
— Не очень давно, — уклонилась она от прямого ответа. Сколько можно? Она и так уже выложила ему всю свою биографию.
— Вы поменяли дом на более дешевый, поскольку в этом случае легче оплачивать пребывание миссис Витфорд в «Кесвике»?
Тонкое умозаключение! Кем он себя считает? Суперсыщиком? Эмми вскочила на ноги, с нее было довольно.
— Неверно! — холодно поправила она и взмахнула руками, словно призывая в свидетели прекрасную материнскую мебель. — Стены, может, и поменялись, но дом остался прежним, тем самым, где я выросла. К вашему сведению, у миссис Витфорд имеются собственные средства, позволяющие оплачивать ее проживание.
— Полностью? — полюбопытствовал он, поднимаясь вслед за ней. — Вы совсем не помогаете?
Что за наглый проныра!
— Я укажу вам на дверь! — Она сделала два шага, но он как стоял, так и остался стоять. Видимо, еще не закончил допрос.
— А кто такой Давид? — спросил он теперь.
— Давид? — Вопрос удивил ее, и часть гнева улетучилась. — Давид? — повторила она снова.
— Человек, за которого вы можете выйти замуж, — едко просветил он ее.
