Объятая дурными предчувствиями, Алисия порывисто коснулась шеи и… поняла, что цепочки, подаренной Шоном, тоже нет.
Ее охватил необоримый ужас.
Возможно, она не спит. Может быть, все это происходит в реальности. Все-таки… какая страшная реальность!
Одно это предположение заставило покрыться холодным потом. Шон, любимый! Она потеряла его! Каким-то невероятным способом, таинственным и невозможным, она попала в иное временное измерение, оказавшись отделенной от любимого пропастью в две сотни лет.
Шон! Алисия почувствовала, как немой крик поднимается из глубин тоскующей души.
Ответом ей было молчание.
Понимание неизбежности происходящего пришло к Алисии не сразу.
День сменялся днем, и она постепенно начала приходить к мысли: у нее не остается иного выхода, как смириться с невероятной реальностью, в которую она была заброшена в результате удивительного искривления времени, возникшего при столкновении с грузовиком.
Это было странно. Сверхъестественно. Но это стало реальностью. Ее реальностью.
Порой ситуация, в которой оказалась Алисия, представлялась ей почти забавной. Почти…
Она попала во время, которое всегда интересовало ее как историка, и о котором, как ей думалось, она столько знала, и это утешало, но позже выяснилось, что ей не было известно почти ничего.
Алисия болезненно переживала шок, вызванный столкновением с совершенно иной культурой.
Взять хотя бы эти ужасные платья, которые приходилось носить. Алисии никогда особенно не нравилась мода периода войны за независимость. Столкнувшись с необходимостью носить такую одежду, она поняла, что не просто не любит этот стиль, а активно ненавидит его.
Одежды были тяжелыми и неудобными. В них было неловко и жарко. Длинные юбки скрывали под собой обручи, превращавшие фигуру в образец бондарного искусства. Нижние юбки напоминали стеганое одеяло, выполненное из вощеного ситца, который обычно применяется при изготовлении портьер.
Жакеты были столь же несуразными и глухо застегивались от горла донизу на ряд мелких пуговиц числом не меньше двух дюжин. Кроме того, прилагался корсет из китового уса, жесткий и сковывающий движения. Рукава жакета заканчивались чуть ниже локтя и были оторочены кружевными фестонами.
Единственной нижней одеждой служила длинная сорочка с рукавами примерно той же длины, что и у жакета. Особое искусство заключалось в том, чтобы не позволять их краям выглядывать из-под верхней одежды.
Туфли на невысоких каблуках обтягивались саржей или парчой.
Алисия тосковала по своим джинсам, просторным пуловерам и удобным кроссовкам. Но даже не из-за их отсутствия она больше всего страдала. В большей степени ей недоставало необходимых дезодорантов, косметики и различных предметов санитарно-гигиенического назначения. Ни одно утро не проходило без того, чтобы Алисия со вздохом не вспомнила свою ванную комнату с душем и огромным количеством самых прихотливых средств для поддержания себя в форме.
Кроме того, она ужасно страдала от вынужденного безделья. Привыкшая быть занятой, проводить целый день на ногах, в самых разнообразных хлопотах, Алисия с трудом входила в роль женщины конца восемнадцатого столетия, которой довелось оказаться в семье богатых землевладельцев.
Ей пришлось убедиться в том, что женщины ее теперешнего круга большую часть своего времени проводят в привычном рутинном ничегонеделании, состоящем из огромного числа пустых и бессмысленных забот.
Для нее, воспитанной в условиях постоянных гонок с препятствиями, которыми так славен двадцатый век — век высоких технологий, информатики и телекоммуникаций, — подобное существование было невыносимым.
Она сразу возненавидела ритуал одевания и укладки волос, который мог бы занимать не более часа, но всякий раз растягивался на целое утро. После чего, одетая согласно пожеланиям и вкусу тетушки Кэролайн, она вплывала в ужасающую скуку жаркого летнего дня.
К концу первой недели, проведенной в усадьбе, Алисии успели смертельно надоесть светские занятия, принятые в этой среде: вышивание, чтение романов и ведение дневника, в который заносились глупенькие мелочи беспросветно унылой жизни девиц, живущих в мире колониальных обычаев и устоев.
