Она испытующе взглянула на Алисию.
— Ты вышла из дому всего шесть часов назад. Сейчас только…
Карла замолчала, не договорив, — послышались шаги, принадлежащие явно мужчине; кто-то поднимался вверх по лестнице.
— О Боже, это он, — простонала Алисия, неистово взбивая подушки, лежавшие на диване.
Уже направляясь к двери, девушка дважды обернулась назад, словно желая удостовериться — все ли в порядке.
— Позже все объясню! — Бросила она на ходу, делая глубокий вдох и расправляя плечи перед тем, как открыть дверь.
— Хочется надеяться, — пробормотала Карла.
Алисия взялась за дверную ручку и рывком потянула ее на себя.
— Привет.
Она произнесла это почти шепотом, не в силах справиться с неровным дыханием.
— Могу я войти? — В его улыбке читалось чувственное приглашение.
— Войти? — переспросила Алисия, хлопая глазами с выражением полной растерянности. — О да, конечно. — Кровь прилила к ее щекам. Алисия распахнула дверь шире и повторила: — Входите, пожалуйста.
— Спасибо, — ответил Шон и переступил через порог.
— Познакомьтесь с моими подругами, — нетвердо произнесла Алисия, делая неопределенный жест рукой.
Шон вошел в комнату. «Ну и сцена!» Он с трудом подавил улыбку.
Застывшая в неловкой позе, прижимая к груди книги, Эндри не могла отвести от гостя своих прекрасных широко раскрытых глаз, в которых читалось неверие в реальность происходящего.
— Это тот самый парень, — наконец выдавила она из себя.
По лицу Шона пробежала тень непонимания.
— Прошу прощения, — произнес он. — Вы что-то сказали?
— Похоже, действительно тот самый, — сухо ответила Карла.
Шон бросил короткий взгляд на Алисию. Девушка пожала плечами, словно говоря, что сама теряется в догадках, и выразительно посмотрела на подруг.
Эндри замерла, будто пригвожденная к полу. Ее восхищенный взгляд был по-прежнему прикован к лицу Шона.
Карла стояла у кухонного стола с выражением живейшего интереса, сжимая в руке бледный зимний помидор, который она достала из хозяйственной сумки, принесенной Алисией.
— Ну и что дальше? — пробормотала она, насмешливо приподняв брови и взглянув на подругу.
Алисия быстро представила обеих девушек, принимая из рук Шона коробку с пирожными и бумажный пакет явно с какой-то снедью.
Покончив с формальностями, Шон сбросил с плеч тяжелую и длинную куртку, стянул сапоги, поставил их на коврик рядом с обувью Алисии и заглянул на кухню.
— Надеюсь, мой визит не выглядит незаконным вторжением? — спросил он, вопросительно выгнув бровь.
Хэллорен чувствовал себя явно не в своей тарелке и даже не смог это скрыть.
Карла и Эндри опомнились и поспешили уверить гостя, что не собираются требовать предъявления ордера, подписанного окружным прокурором.
Шон рассмеялся с нарочитым облегчением.
— Я пригласил Алисию пообедать где-нибудь, — объяснил он, обращаясь к подругам. — Но оказалось, из-за погоды все рестораны закрыты. Пришлось приобрести кое-что для ужина в домашнем кругу.
Пока Хэллорен произносил свою маленькую оправдательную речь, Карла и Эндри бросали заинтересованные взгляды на коробку с пирожными и бумажный пакет.
— Надеюсь, вы не будете возражать против бифштексов и салата, а также кофе с сырным пирогом.
— Сырный пирог! — простонала Карла. — Прощай, моя диета.
Несколько обескураженная неожиданным заявлением подруги, Эндри едва заметно улыбнулась.
— Я тоже люблю сырный пирог.
И посмотрела на Карлу с веселым вызовом.
— Но никогда не сижу на диете, — добавила она.
— Большое дело, — мягко ответила ей Карла, забираясь в бумажный пакет.
— Вино! — воскликнула она, вынув две бутылки. — Красное и белое.
Шон наблюдал за ней с интересом.
— Как вы догадались? — улыбнулась ему Карла.
— Алисия рассказала мне о плачевном состоянии вашего винного погреба, — ответил Шон с наигранной важностью.
— Винный погреб! — повторила Карла. — Услышав такое, всякий без труда догадается: этот парень — историк.
Она рассмеялась, продолжая разбирать содержимое пакета.
Шону удалось сдержать смех, хотя уголки его губ изогнулись в улыбке.
— Почему бы вам не присесть? — сухо предложила ему Алисия. — Если, конечно, это входит в ваши планы.
Шагнув в комнату, Шон снова бросил взгляд на непроницаемое лицо Карлы; в глазах его играла лукавая усмешка.
