Почувствовав себя немного лучше, Натали улыбнулась:
– Спасибо. Вполне. Так ты расскажешь мне немного о своей маме? Какая она? Мне очень интересно.
На лице Людо отразилось явное облегчение при смене темы. Было видно, что ему приятен ее интерес.
– Она красивая женщина и чудесная мать, и она любит, чтобы гости чувствовали себя свободно в ее доме. Что еще тебе сказать? Она прекрасно готовит, великолепно шьет – она была портнихой до встречи с моим отцом. Он во всем на нее полагается, понимаешь? Вряд ли он будет мне благодарен за то, что я тебе это сказал. Он типичный «настоящий мужчина» и гордится этим. А пока можешь сделать для меня кое-что, прежде чем мы продолжим?
– Что именно?
Сердце Натали выскакивало из груди, когда они встречались взглядами. Она все еще была возбуждена. Это было слишком сложное испытание – долго выдерживать его взгляд и не выдать свое желание. Людо подался чуть ближе к ней, поставив локти на стол. Его лицо оказалось так близко, что она могла сосчитать длинные золотистые ресницы.
– Ты могла бы постараться не выглядеть такой очаровательной, когда улыбаешься? – спросил он хриплым голосом. – Мне из-за этого невыносимо хочется стереть твою улыбку горячим поцелуем, после которого я, скорее всего, не совладаю с собой и сорву с тебя это миленькое невинное платьице.
Натали едва сдержала стон.
– Я не думаю, что… В смысле я думаю, что нам следует… нам стоит…
– Попробовать?
Натали потянулась за салфеткой и промокнула губы.
– Думаю, нам стоит перейти к более безопасным темам.
– Даже если мне убийственно сложно сдерживаться, когда ты смотришь на меня своими невинными серыми глазами? Сказал бы я тебе, что хочу сделать с тобой в постели, – ухмыльнулся Людо.
– Так вот какие эмоции я у тебя вызываю? – прошептала шокированная Натали.
– Ты и представления не имеешь, какие именно, – прорычал Людо, резко вскочил и запустил пальцы в свою шевелюру. – Но, несомненно, сейчас нам надо сконцентрироваться на подготовке к поездке. Она не за горами, так что поспешим.
– Как долго нам предстоит ехать? – спросила Натали.
– Около часа.
– А где именно живут твои родители?
– В семи милях от Линдоса, в сельской местности. К счастью, близко к пляжу.
– Это там ты вырос?
И снова Натали заметила настороженность в глазах Людо. Он по-прежнему боялся встречи со своими родителями, опасался плохого приема. Хотела бы она помочь ему расслабиться и не переживать так сильно!
Людо отвернулся и стал смотреть на море.
– Да, мы с Тео там выросли. У нас было чудесное детство. Мы были так свободны, а это, на мой взгляд, главное в детстве. Мы почти всегда перед школой утром бежали на пляж. Потом – домой, в предвкушении завтрака.
– У вас был завтрак? Я знаю, что многие греки не завтракают – максимум пьют кофе.
– Мама была уверена, что детям надо начинать день не на пустой желудок. Она намазывала мягкий сыр на псоми с кунжутом. – Ему на мгновение показалось, что он чувствует волшебный запах детства.
– Люблю этот хлеб. Мама до сих пор его печет, когда к нам приходят гости, – подхватила Натали.
– Расскажи это моей маме. Она наверняка захочет поговорить об этом. – Людо нежно коснулся ладонью ее щеки. – Думаю, нам пора ехать. Если у тебя еще остались вопросы, задай их в пути.
И прежде чем Натали успела что-то сказать в ответ, он развернулся и пошел к выходу.
Натали увидела белый дом в традиционном греческом стиле за пару минут до того, как автомобиль достиг конца ухабистой дороги, вьющейся по холму. Несмотря на типичную архитектуру, здание было необычайно высоким и внушительным. Построенное на вершине холма, оно было видно за несколько миль.
Дорога к дому, обсаженная фиговыми деревьями, вела прямо к белоснежной террасе под каменной аркой. А за ней был виден потрясающий фон – обманчиво спокойные воды Эгейского моря. И хоть Людо были хорошо знакомы и дом, и этот вид, у него дух захватило от красоты открывшейся взору картины.
Но он не стал любоваться ею слишком долго. Паркуя автомобиль, он почувствовал, как душа ушла в пятки от осознания близкой встречи с родителями. Простят ли они его когда-нибудь за то, что он бросил их в тяжелое время? Особенно мама? Если нет, он просто пожелает им всего хорошего и снова уедет, даже если это разобьет ему сердце.
