Увы, но поговорка «Заставь дурака Богу молиться, он себе лоб разобьет», подтвердилась во всей красе. Машка переборщила с краской, и я увидел перед собой не испанку, а какое-то чудо в перьях с рыжими волосами. Увы, но концерт должен был состояться уже завтра, и исправить положение было невозможно, а потому я заставил зареванную Машку намотать волосы на эрзац-бигуди и отправил спать.
Примадонна до полуночи страдала по поводу своей внешности и поэтому проснулась довольно поздно. После умывания и легкого завтрака я, проклиная судьбу, занялся нанесением боевой раскраски на лицо рыжей фотомодели, на которую нельзя было смотреть без слез. Однако деваться уже было некуда, и я приступил к работе в надежде, что сделать Марию еще страшнее просто невозможно.
Как ни странно, но макияж двадцать первого века успешно справился со своей задачей, и мордочка драной рыжей кошки постепенно превратилась в достойное лицо с обложки журнала средней руки, рекламирующего косметику. Ну а когда с волос девушки были сняты бигуди и ее рыжие локоны рассыпались по плечам, то я невольно ахнул от увиденного зрелища.
Чтобы не потерять вдохновения, я продолжил работу визажиста в максимально возможном темпе, и уже через полчаса передо мной стояла настоящая фея, облик которой можно было описать только одной фразой – «Полный пипец!!!» Подчеркнув образ неземного существа гарнитуром из трофейных сережек и ожерелья, я покрыл голову примадонны мантильей и вышел из комнаты, в которой наряжал нашу красавицу.
Пока я занимался с Марией, из Новгорода вернулся Садко со своей бандой и ждал, когда я освобожусь.
– Командир, ну сколько можно копаться! Нас поубивают, если мы опоздаем! Народ собрался и ждет, скоро обедня закончится, и в трактире двери вынесут, – возмущенно затараторил расстроенный гусляр.
– Садко, не кипятись! Все уже готово. Я сейчас приведу нашу красоту несказанную, и вы сами оцените наши труды! – ответил я с улыбкой.
– Да что я, Машки не видел, что ли? В трактире на нее посмотрим, а сейчас идти нужно! – заскулил гусляр.
Однако я был непреклонен и заставил присутствующих дать оценку новому облику Марии Испанской, так как я человек из другой эпохи, и если Машка понравилась мне, то далеко не факт, что она понравится зрителям пятнадцатого века. Но волновался я зря. После того как Мария вышла на всеобщее обозрение и откинула с лица мантилью, по комнате разнесся дружный восхищенный вздох, а Садко, невольно попятившись, едва не сел мимо лавки.
– Ну как вам работа? – спросил я.
Публика находилась в полном замешательстве, а Садко вместо ответа неожиданно спросил:
– А где Машка?
– Про Машку забудь, нет ее больше! Теперь есть Мария Испанская, заруби себе это на носу! Если прокашлялся, то бери ноги в руки, и пошли в трактир, пора выступать!
Всю дорогу до трактира мои бойцы шушукались за моей спиной, обсуждая достоинства Марии, а девушка, возгордившись своим успехом у мужчин, кажется, стала на голову выше ростом. Несмотря на опасения гусляра, в трактир мы пришли как раз вовремя, поэтому публика не успела соскучиться.
На этот раз мы попали на настоящую ярмарку тщеславия, потому что в зале собралась только «золотая молодежь» Новгорода, решившая поглазеть на заморское диво. Среди публики особо выделялся десяток на всю голову отмороженных мажоров, которых мало интересовал сам концерт, они пришли себя показать.
Во все времена на Земле не переводилось дебильное племя сынков богатых родителей, которых в народе называют мажорами, и их надменные скучающие рожи за шестьсот лет нисколечко не изменились. По большому счету отпрыскам богатейших новгородских семей было наплевать на предстоящее шоу, и они пришли в трактир только потому, что билеты на концерт стоили очень дорого, а понты и в пятнадцатом веке дороже бабла!
Если судить по скучающему выражению лиц пресыщенного молодняка, они явно решили покуражиться над Машкой и высказать свое громкое «фи» заезжим комедиантам, но их ждал жестокий облом.
После непродолжительного выступления труппы Садко в скоморохов полетели объедки со столов, а распоясавшиеся мажоры начали возмущенно орать, чтобы выпускали гишпанку, а этих деревенских уродов гнали взашей.
