Уйди скорей и не спеши обратно - страница 78

Жосс уверенно начал чтение, его мощный голос долетал с одного конца площади до другого. Стоя под бледными лучами солнца, Адамберг с удовольствием прослушал безобидные объявления. Послеобеденное безделье и полная отрешенность тела и мысли позволяли ему расслабиться после насыщенной утренней беседы с Ферезом. Он чувствовал себя качающейся на волнах губкой, — состояние, к которому он иногда стремился.

И вот когда чтение заканчивалось, а Жосс приступал к кораблекрушению, Адамберг вздрогнул, словно его оцарапал острый камень, попавший в мочалку. Эта болезненная встряска озадачила и насторожила его. Он не мог понять, что было тому причиной. Очевидно, его поразило какое-то видение, хотя он почти задремал, стоя под платаном. Обрывок видения, на десятую долю секунды мелькнувший где-то на площади.

Выпрямившись, Адамберг стал озираться по сторонам в поисках неведомой вспышки, которая его ослепила. Потом опять прислонился к дереву, в точности так, как стоял в минуту озарения. Отсюда было видно дом Декамбре, магазин Дамаса, улицу Монпарнас и примерно четвертую часть слушателей, окружавших чтеца, стоящего к нему лицом. Адамберг сжал губы. Слишком широкий обзор и много народу, а тем временем люди уже начали разбредаться в разные стороны. Через пять минут Жосс унес урну, и площадь опустела. Все ускользало. Адамберг закрыл глаза, подняв голову к белесому небу в надежде, что мимолетное видение вернется само собой. Но картинка канула в глубину сознания, как камень на дно колодца, наверно, обиделась, что он не уделил ей больше внимания в тот краткий миг, когда она соизволила явиться ему, словно блуждающая звезда, и теперь пройдет много месяцев, прежде чем ей вздумается показаться вновь.

Разочарованный Адамберг молча покинул площадь, думая о том, что только что упустил свой единственный шанс.

Уже дома, раздеваясь, он заметил, что забыл вернуть зеленый дождевик Бертену, а свою старую черную куртку оставил сушиться на носу драккара. Знак того, что он тоже доверял божественному покровительству Бертена. Или, скорее, того, что все пошло прахом.

Камилла поднялась на пятый этаж по узкой лестнице, ведущей в квартиру Адамберга. На четвертом она заметила огромную черную четверку на чьей-то двери. Они с Жаном-Батистом договорились провести эту ночь вместе, но встретиться не раньше десяти вечера на случай, если сеятель выкинет что-нибудь непредвиденное и полиции придется работать допоздна.

Ей было неудобно, потому что она несла котенка. Он долго преследовал ее на улице. Камилла гладила его, потом оставляла и уходила, но котенок упрямо бежал за ней по пятам, напрягая все свои силенки и пытаясь ее догнать неумелыми прыжками. Чтобы избавиться от него, Камилла перешла сквер. Она покинула котенка в подъезде, пока ужинала, но когда выходила, увидела его по-прежнему сидящим у двери. Котенок снова смело пустился в погоню, преследуя свою цель. Камилле надоело с ним бороться, и у дома Адамберга, не зная, что делать со зверьком, который ее избрал, взяла его на руки. Это был обычный бело-серый комочек, легкий, как мыльный пузырь, с совершенно круглыми голубыми глазами.

В пять минут одиннадцатого Камилла толкнула дверь, которую Адамберг почти всегда оставлял открытой, но никого не нашла ни в комнате, ни на кухне. С посуды на мойке стекала вода, и она подумала, что Жан-Батист, дожидаясь ее, уснул. Она может тихонько лечь рядом, не потревожив его первый сон, которого ему так не хватало во время трудных расследований, и положить голову ему на живот на всю ночь. Девушка сняла рюкзак и куртку, посадила котенка на банкетку и осторожно вошла в спальню.

В комнате было темно, Жан-Батист не спал. Различив его голую смуглую спину на белой постели, Камилла не сразу поняла, что он занимается любовью с какой-то девушкой.

Мгновенная боль пронзила голову, как снаряд, застряла между глаз, и от этой вспышки на долю секунды ей показалось, что она ослепла. Ноги подкосились, и она рухнула на деревянный сундук, где хранилась всякая всячина и на котором сегодня лежала одежда незнакомки. У нее на глазах, не замечая ее присутствия, двигались два тела. Камилла тупо смотрела на них. Она видела и узнавала все движения Жана-Батиста, одно за другим. Вспышка молнии как раскаленный бур вонзилась в лоб, заставив закрыть глаза. Как жестоко. И как пошло. Больно и пошло. Камилла опустила голову.