Я смотрю на лица коллег и внезапно представляю, как в другой жизни читаю новость о трагедии на стадионе, трачу примерно 8 секунд на печальные размышления о ней, а потом переключаюсь на что-нибудь более позитивное… Привычка, которую я осознал, только когда Керри Сандерс указала мне на нее.
Я возвращаю фото.
— А Йемен?
— Не понял? — переспрашивает Кавено.
Парк, видимо, напрягается. Он не любит, когда я лезу в бутылку, но еще он знает, что лишь слово — и мне выделят собственную лабораторию и бюджет.
— В новостях говорили о бомбовом ударе в Йемене. Уничтожено несколько полевых командиров ИГИЛ. С семьями.
— Там уже год гражданская война. И такое случается регулярно. Не пойму, при чем здесь этот удар?
— Это сделали не правительственные войска и не повстанцы, а французские или американские военные.
Кавено поворачивается к Парку.
— Не могли бы вы с Сандерс на пару минут оставить нас с доктором Креем?
Они неуклюже выбираются из-за стола и выходят. Парк злобно оглядывается через плечо, недовольный, что из-за меня его выставляют из собственной переговорки. Кавено ждет, пока за ними закроется дверь.
— Доктор Крей, я даже вообразить себе не могу, как работают ваши мозги. Но проблема с башней из слоновой кости в том, что, сидя в ней, вы не в курсе, как делаются дела на земле.
Я в целом согласен и не хочу его прерывать.
— Был ли этот удар связан с тем, что мы выяснили в ходе вчерашней операции? Я не знаю, честно. Но знаю, что правила нашей игры несколько отличаются от того, к чему привыкли вы. Если они переносят свою войну на нашу землю, мы не можем просто отлавливать несчастных ублюдков, которых отправляют непосредственно на задание, — мы должны достать руководителей и вдохновителей. И не через недели и месяцы после того, как они сделали здесь свое грязное дело. Надо отвечать быстро и жестоко!
— Вы уверены, что мы взорвали тех, кого нужно? Как насчет девушки!
— Какой девушки?
— Про которую трубят все арабские телеканалы. Девушка с фотографии на холодильнике Йосефа.
Кавено кивает.
— Та гражданская? Помолимся за нее. И за всех детей, погибших от наших бомб. Хотел бы я, чтобы этих смертей не было. — Он яростно тыкает пальцем в фотографию людей на стадионе.
— Сотню жизней спасли! Десяток убили. Считай сам.
Господи, да я пытался. И как сравнить известное с неизвестным? Никак! Все равно, в конце концов, все сводится к выбору того варианта статистики, в который тебе больше нравится верить.
— Доктор Крей, я был бы безмерно рад иметь возможность обойтись без смертей. Сделать все иначе. Я предлагал вам бюджет. Я рассказал начальству о вашей идее гена террориста. Лаборатория в Мэриленде уже изучает его.
— Ген террориста?! — вырывается у меня. — О чем вы, черт подери?
— Вы упоминали, что некоторые люди генетически предрасположены к террористической деятельности. Вы не стали развивать мысль, так что мы набрали команду специалистов, которые захотели продолжить работу над этой темой и сделать полевой анализатор.
Усилием воли я сдерживаюсь, чтобы не повышать голос.
— Это бред. Мы даже не можем с уверенностью говорить о наличии корреляции. А если бы и могли, то не знаем, можно ли включать и выключать этот ген. В реальной жизни на радикализацию человека влияют тысячи факторов. Мы не имеем права сажать людей просто из-за наличия одного гена в ДНК.
— Большинство террористических актов совершается адептами религии, которую исповедуют двадцать процентов населения. Это совпадение?
— А убийства в Чикаго составляют половину прироста убийств по всей стране за прошлый год. Это из-за чикагской пиццы с бортиками или потому, что там стало невыносимо жить?
Кавено усмехается.
— Этот ваш мозг! Готов поспорить, такое сравнение справедливо, но никем раньше не упоминалось. Продолжайте в том же духе. Я здесь для того, чтобы поздравить вас со спасением сотни жизней и уверить, что если есть другой способ, давайте его найдем. Помнится, вы говорили, что работаете над новой версией программы, с помощью которой поймали Гризли-Убийцу. Как вы ее назвали? Предокс? Можно уже посмотреть ее в деле?
— Нет. Я столкнулся с техническими проблемами и забросил работу над ней, когда перешел сюда.
