— Чтобы избежать пространственного совмещения резидента с объектом достаточной плотности… — тут же поправился докладчик.
— С деревом, вы имеете в виду? — осведомился иронический голос.
— Именно. По этим же причинам вертикальная составляющая определена в двенадцать футов, что составляет около четырех метров.
— Иными словами, наш друг может материализоваться в двенадцати футах над землей?
— Да.
Члены комиссии поглядели на «резидента» с уважением.
— Точность определения вертикальной составляющей плюс-минус шесть футов, — сказал доктор Праччимо. — И место выбиралось с высокой точностью. К сожалению, нам пришлось выбирать между точностью пространственной и точностью временной. И поскольку первая в нашем случае приоритетна, то временная погрешность составляет около шести процентов.
— И сколько же это лет? — уточнил кто-то.
— Порядка трех тысяч.
Члены комиссии зашевелились. Даже самым большим шишкам международной политики трудно представить себе погрешность в тридцать веков.
Доктор Праччимо врал. Весь этот доклад — чистая «деза».
Хотя вероятность того, что Грива окажется в центральной Африке, была достаточно высока. По крайней мере всем посвященным очень хотелось верить в то, что после «выброски» «резидент» окажется на черном континенте планеты Земля, за пятьсот веков до изобретения кондиционера, у палеолитических истоков нынешнего человечества, но…
К сожалению, у госпожи Науки не имелось сведений о том, что пятьдесят тысяч лет назад на планете обитали разумные двуногие с третьим глазом на лбу, клыками, как у фокстерьера, и способностью вызывать у представителей вида хомо сапиенс сапиенс такую острую тягу к самоубийству, что никто из пообщавшихся с «трехглазым пессимистом» не смог поделиться впечатлениями со своими друзьями.
Никто, кроме Артёма Гривы, который, хоть и не получил от контакта с «пессимистом» ни малейшего удовольствия, хотя бы не помер. Правда, помер сам «пессимист». Теперь его нетленные мощи должны послужить для гигантской машины-«переносчика» примерно тем же, чем служит ключевое слово для поисковой системы.
В комиссии лишь немногие знали о «пессимисте». Для большинства присутствующих грандиозное сооружение вокруг конференц-зала было этакой «машиной времени». Никакой, извините, магии. Великие умы, высокие технологии и еще более высокие расходы.
Активировался дисплей справа от докладчика. На дисплее — один из умников доктора Праччимо.
— Оптимум, — лаконично сообщил он, покосившись на «генералов».
Праччимо остановил поток красноречия.
— Господа! — заявил он. — В нашем распоряжении шесть минут.
Члены комиссии дружно поднялись на ноги. Один за другим они подходили к Гриве, пожимали руку, желали удачи по-русски, по-испански, по-английски. Артём в свою очередь обещал оправдать доверие и так далее.
Последним подошел доктор Праччимо.
— Надеемся на тебя, — произнес он с достоинством.
— Постараюсь оправдать, — ухмыльнулся Артём. — Не забудьте вытащить меня через год.
— Не забудем. А ты уж постарайся, чтобы это был ты, а не куча старого львиного дерьма. Нас всех это очень огорчит.
— Я сделаю всё, чтобы не огорчить вас, док, — ухмыльнулся Грива. — Слово офицера!
— До свидания…
Артём Грива
Двери закрылись, отделив меня от просторного конференц-зала. Но это была еще не «капсула» — «прихожая».
Здесь меня ждали мой непосредственный начальник специальный координатор Хокусай Танимура и Главный Консультант Центра и руководитель проекта доктор Сяо Сянь. Эти двое сделали всё, чтобы подготовить меня к «прыжку». Хотя как можно подготовить «неизвестно к чему, неизвестно где»? Я не испытывал благодарности. Для доктора я, скорее всего, лишь проходная пешка в большой игре спасения человечества. Кто я для Хокусая Танимуры, можно только догадываться. Но командир он превосходный. Уж в этом за восемь лет совместной работы я успел убедиться.
Доктор Сянь молча пожал мне руку. Хокусай обнял, шепнул на ухо по-русски:
— С Богом, Артём. Хотел бы я быть на твоем месте.
— Прошу меня извинить, Танимура-сан. Может быть, в следующий раз…
Хокусай отстранился, посмотрел на меня своими узкими самурайскими глазами:
