– Где я живу? – повторила девушка, опять улыбнулась, склонив голову к плечу, будто задумалась. – Да здесь и живу! – Она подняла руки, как лебедь белые крылья, окинула взглядом берег, воды Истира, окрашенные багровым закатным пламенем. – Как придет срок, так я и здесь. Как выведет мой батюшка коня, как растворит матушка ворота, выпустит меня погулять во луга!
Она не то говорила, не то пела, в лад покачивая головой, поводя плечами, словно плясала, сидя на месте. Зачарованный, Светловой ничего не понимал из того, что она говорила, да почти и не слушал – зачем? Важнее смысла был звук ее голоса, улыбка, само то, что она есть на свете.
Белосвета вдруг опустила голову, по плечам ее снова пробежала дрожь, лицо помертвело, как от упавшей тени. Светловой подался к ней.
– Что с тобой? – тревожно спросил он и взял ее за руку. Тонкие пальцы девушки показались ему холодными, и он крепче сжал их, пытаясь согреть. – Тебе холодно?
– Сейчас еще холодно, – ответила Белосвета. Она говорила медленно, ее оживление мгновенно сменилось задумчивостью. Она словно забыла о Светловое, не замечала, что он держит ее руку в своей, а вглядывалась во что-то далекое. – Еще она близко… Оглянется – мне холодно…
– Кто она?
– Она… Старуха…
– Да какая старуха?
Белосвета внезапно вскинула глаза, и новый сноп голубых лучей ударил в лицо Светловою, так что у него захватило дух. Девушка казалась ему переменчивой, как тень облаков на бегущей воде, и тем сильнее ему хотелось узнать, кто она.
– Скоро Ярилин день! – быстрее заговорила Белосвета, и лицо ее снова прояснилось. – Тогда я буду хороша!
– Ты и сейчас лучше всех!
– Ты мне по сердцу пришелся, – продолжала она, ласково глядя на Светловоя. – Лучше тебя нет. Даже теплее возле тебя. У тебя сердце горячее такое… И собой ты хорош, и сердцем добр, и смел. Я ведь все видела – и как тебя по полю катали, – она засмеялась, в глазах ее засияли искры веселья, – и как ты в битву кинулся. Я давно за тобой приглядываю. Всегда знала, что ты молодцом вырастешь, – так и вышло.
– Приглядываешь? – удивился Светловой. Как могли бы не заметить такую красавицу, если бы она жила где-нибудь в Славене или в окрестностях? – Как это ты давно знала – сколько же тебе лет?
Никто не дал бы Белосвете больше шестнадцати – как она могла «приглядывать» за тем, как он растет? Но девушка не ответила, а только улыбнулась, и от ее улыбки Светловой забыл, о чем спрашивал.
– Может, ты чародейка? – сообразил он.
В ней таилось что-то волшебное, этого нельзя было не заметить. Она как весенняя река, где под струйками прогретой солнцем воды проплывают прозрачные, не растаявшие еще тонкие льдинки… Ее пальцы, по-прежнему зажатые в руке Светловоя, потеплели, словно откуда-то из глубины прихлынул внутренний огонь.
– Может, и так. – Белосвета склонила голову набок, будто посмеиваясь. – А ты не боишься?
– Чего же бояться? – горячо ответил Светловой. Он боялся только одного – как бы эта встреча не оказалась сном. – Ты скажи: пойдешь замуж за меня?
– Замуж? – Девушка удивилась, потом улыбнулась с нежным лукавством. – Замуж?
Немного подумав, она вдруг расхохоталась, как будто услышала нечто неодолимо смешное и нелепое. Но Светловою не было смешно – он ждал ответа, чувствуя, что от этого зависит его жизнь. Узнав эту дивную красоту, он уже не представлял своей жизни без нее. Белосвета разом вошла в сердце, заполнила собой все и сама стала его сердцем.
– Не знаю, что и сказать тебе, – с лукавым сомнением ответила девушка, все еще посмеиваясь над какими-то своими мыслями. – Никто меня покуда замуж не звал.
– Так я зову!
– Зовешь… – Белосвета опять задумалась, склонила голову к плечу. – Ведь если я замуж пойду, это уже не я буду…
– Со всеми же так, – растерявшись, ответил Светловой. Каждая девушка, выходя замуж, теряет себя прежнюю и рождается заново, и не бывает ни одной, кто жалел бы об этом. – Так пойдешь?
– Не знаю, что и сказать, – с улыбкой повторила Белосвета. – У матушки спрошу. А теперь ступай, а то тебя товарищи обыскались.
Светловой поднял голову, огляделся, вспомнил об оставленных кметях. Казалось, весь этот день – ржаное поле, битва на реке – был когда-то очень давно, в другой жизни, в другом мире. И весь берег выглядел теперь не так, как прежде, и зелень стала ярче, цветы окрасились небывалыми красками и пахли слаще. Весь мир переменился. И ни единого звука человеческого голоса не долетало сюда. Как же она узнала, что его ищут?
