Бет невольно оказалась свидетельницей трагичной и очень кровавой развязки одного выяснения отношений, когда мне пришлось пустить в ход кое-какие специфические навыки и умения, приобретенные под руководством джентльмена, известного под кличкой Мак. На глазах Бет добропорядочный тихоня доктор Джекил на несколько минут превратился в омерзительного и жестокого злодея мистера Хайда, и потрясение было так велико, что ей так и не удалось от него оправиться. Так что не было особого смысла в том, чтобы уговаривать женщину продолжать жить с мужем, от которого ее выворачивало наизнанку; да и самому мужу такое существование не приносило радости.
— Пожалуй, проще всего сделать это в Рино, — сказал тогда я. — Найми хорошего адвоката, а я подпишу все, что он пожелает.
Тут я на миг запнулся, боясь показаться уж слишком благородным и сентиментальным, но потом припомнил, что все-таки прожили мы все эти годы душа в душу, да и вина в случившемся крылась в моем прошлом, а не в Бет. Так что закончил я словами:
— Маловероятно, конечно, но если вдруг тебе или детям понадобится помощь человека с моим своеобразным опытом, то не стесняйся позвать меня. Все же я остаюсь их отцом, какой бы вердикт ни вынес судья.
Говорил я тогда вполне убежденно, хотя по форме моя тирада прозвучала несколько напыщенно, как часто бывает при подобных расставаниях. Мне и в Голову не приходило, что Бет запомнит эти слова.
Выйдя на улицу, я направился к ближайшему телефону-автомату и позвонил в Вашингтон Маку — он заслужил известия о том, что я возвращаюсь в игру: все пятнадцать лет, что я провел, вооружившись только фотоаппаратом и пишущей машинкой, он не терял надежды на мое возвращение.
Известие о том, что я больше не женат, застало меня в Европе, где я выполнял официальное правительственное задание — неважно какое. И вот сейчас, шесть месяцев спустя, Бет потребовалась моя помощь.
Должно быть, подумал я, Бет непросто было решиться на это. Ей пришлось укротить свою гордыню, чтобы написать даже несколько скупых строк. Впрочем, в одном гордыня все же проявилась — она подписалась в скобках как миссис Лоренс Логан, чем ясно дала мне понять, на каких условиях состоится наша встреча — если я соглашусь приехать, конечно. Видно, положение ее было еще не самым отчаянным, и она хотела, чтобы превратных мыслей у меня не возникло. Если я соглашусь помочь, говорилось между строк, то чужой жене, и никому другому.
— Ты поедешь, Эрик? — полюбопытствовал Мак, когда, вернувшись из Европы в Вашингтон, я в первый раз прочитал письмо Бет, еще не отойдя от письменного стола в кабинете шефа. В этом кабинете меня всегда звали Эрик.
— А у меня есть право выбора? — переспросил я, пристально глядя на него.
Худощавый, пожилой, с коротко постриженным седым ежиком на голове и в сером фланелевом костюме. Мак столь же походил на чиновника с Мэдисон-авеню, как старый, закаленный в боях серый волчара на комнатную болонку. То есть по упомянутому адресу тоже есть, конечно, хладнокровные, жесткие, смышленые и безжалостные личности, но они в определенном смысле одомашнены. Они вполне профессионально рассуждают, каким способом вернее прикончить противника, но дальше слов дело у них не заходит. При виде настоящей крови любой из этих молодцев тут же кинулся бы звать полицию.
А вот Мака, насколько я знал, вид крови нисколько не всколыхнул бы, да и пролито ее при его непосредственном участии было немало.
Мак верно истолковал мой взгляд.
— Да, — сказал он, — я прочитал письмо. Тем более что миссис Логан, не зная, где тебя искать, сама направила его мне с просьбой прочитать и переадресовать тебе только в том случае, если ты не на задании. Она написала, что нет необходимости отвлекать тебя от важных дел и что она не хочет мешать тебе выполнять какое-нибудь ответственное поручение. Она очень понимающая и тактичная особа, к тому же весьма привлекательная.
— Я не знал, что вы знакомы с моей женой... с моей бывшей женой.
— Я навещал ее прошлой осенью, — признался Мак, — когда рассматривалось дело о вашем разводе. С точки зрения конспирации мне, конечно, не стоило так рисковать, но она и так уже знала о нас гораздо больше, чем следовало — после той заварухи, в которую ты попал в Санта-Фе. В первую очередь я хотел выяснить, насколько она достойна доверия и сможет ли держать язык за зубами, а потом решил, что если объясню ей, насколько важна твоя работа в настоящем и прошлом для безопасности государства, то она поймет...
