Коридор, простиравшийся перед ними, имел несколько колен. Даже Лотару, который в таких местах не очень хорошо ориентировался, стали видны какие-то повороты впереди, какие-то ответвления по бокам…
Сухмет вдруг заорал:
— Оказывается, тут многовариантный канал!..
Больше он ничего внятного произнести не успел, потому что из него хлынул такой поток заклинаний на непонятном языке, что даже Лотару с его магической памятью запомнить это вряд ли удалось бы.
Защитная сфера вдруг замерла, словно раздумывая, потом рывком покатилась вбок, потом резко вниз, как с ледяной горки… И тут Лотару стало так плохо, что он присел и попытался вовсе выключить сознание. Это ему удалось не вполне, но воздействие магических подпространственных коридоров теперь не оказывало на него слишком сильного влияния.
Когда он понял, что они прибыли на место, и вернулся к действительности, они все лежали на верхушке пологого холма, покрытого сочной травой. Солнце скрылось за ватным, вполне обычным на вид облаком, где-то очень близко шумело море. Защитной сферы уже не оказалось. Сеть, которая в пещере не давала им двигаться, почему-то расползлась на куски. Теперь, при свете ясного дня, она оказалась гнилой.
Лотар поднялся. Рубос и виана были без сознания. Сухмет со стоном пытался вправить вывихнутый палец, одновременно стараясь не выпускать из рук посоха. Лотар взял старика за палец, нашёл лучшее движение и вправил его. Сухмет поблагодарил кивком, вытирая невольно выступивший на висках пот. Потом склонился над Рубосом.
Ди уже приходил в себя. Что ни говори, а досталось ему не так уж и сильно. Он сел, покрутил головой и стал копаться в Бесконечном Мешке на плече Сухмета, доставая какой-нибудь перевязочный материал. Сухмет обернулся к нему, понял, что фой делает, и проговорил:
— Доставай больше и прихвати вонючую землю. Все удары Сроф придётся дезинфицировать…
Лотар склонился над тельцем вианы. Она ещё была жива, но очень плоха. Лотар собрал в себе всю энергию, какую только мог, и вылил её на птичье тельце феи-охранительницы. Этого оказалось достаточно. Глаза соколихи приоткрылись, и, хотя они были так же невыразительны, как раньше, в сознании драконьего оборотня прозвучал слабый девичий голос:
“Посади меня на ветку… И уйдите все”.
— Может быть, Сухмет тебе поможет? — в голос спросил её Лотар, но молчание вианы было красноречивей любого ответа.
Лотар встал, дошёл до ближайшего куста, посадил соколиху в развилку, чтобы она не сверзилась от слабости, пригладил встопорщенные пёрышки и отошёл к друзьям. Рубос был по-прежнему плох, остальные уже оклемались.
— Для Рубоса это путешествие, кажется, закончилось. Теперь ему остаётся только вернуться в Мирам, — сказал Сухмет тоном твёрдым, как алмаз.
Лотар даже не сразу понял эту твёрдость. Всё прояснил Ди:
— Но как же мы пошлём его?..
— С тобой, — с деланной лёгкостью прервал фоя Сухмет. Ди опустил голову:
— Учитель, я только-только начал постигать труд, который ты берёшь на себя в таких путешествиях…
— Без возражений.
— Но, может быть, мы наймём какого-нибудь слугу, который возьмётся?..
— Как в этих совершенно незнакомых нам местах мы добудем надёжного слугу, Ди?
Ди вздохнул и нехотя поклонился. “Даже мои орденцы, — с завистью подумал Желтоголовый, — возражают часами, а этому хватило пары реплик”.
— Знаете, — произнёс он вслух, — я чувствую город на той стороне леса, всего-то в паре миль отсюда. Ди, помоги-ка мне смастерить носилки из орешника. Сухмет, постарайся, чтобы Рубос не особенно ослабел. И давайте торопиться. Почему-то мне кажется, что информация, которой мы сейчас располагаем о противнике, скоро устареет.
— Как всегда, — согласился с ним Сухмет и склонился над распростёртым на траве Рубосом.
