Джекилл выстрелил, и Чаллис камнем свалился на землю, а его лошадь в испуге галопом понеслась вверх по склону холма. С дикими криками Джекилл и Роджерс устремились вниз, к лежащему телу.
– Переверните его, – посоветовал Роджерс. – Может быть, он еще жив.
Джекилл оцепенел, им вдруг овладело странное ощущение, что что-то не так, что допущена какая-то чудовищная ошибка. Он перевернул тело и взглянул в лицо лежащего в луже крови трупа. Джекилл увидел подвижные черты Николаса Грея. Широко открытые ореховые глаза были устремлены прямо на него, рот приоткрылся, и из него вытекала тоненькая струя крови. Потом это лицо вдруг исчезло, и Джекиллу показалось, что это маленький сумасшедший, добрый, безобидный дурачок, которого он когда-то любил и лелеял, теперь лежит здесь – мертвый.
– Господи, прости меня, – взмолился Джекилл – Я убил своего брата.
Роджерс изумленно взглянул на него.
– Что-что?
Джекилл тряхнул головой, отгоняя наваждение.
– Прошу прощения. Это был шок На мгновение я потерял рассудок Мы убили Грея, а не Чаллиса.
– Нет, – твердо сказал Роджерс – Это не мы, это вы убили его, лейтенант Джекилл. Так я и буду свидетельствовать на дознании.
Глаза трупа все еще смотрели на Джекилла, и лейтенант обнаружил, что единственное, что он еще в состоянии сделать – это перекреститься.
Они стояли возле поручней корабля и наблюдали, как берег Англии постепенно превращается в тонкую, еле различимую полоску посреди катающего волны сверкающего бескрайнего океана – последнего препятствия, которое отделяло Генриетту и Джейкоба от спокойной и счастливой совместной жизни.
Корабль вышел из гавани с началом прилива, и свежий, чистый ветер срезу же надул и вздыбил паруса, приветствуя серебристые облака, провожавшие небольшое судно в открытое море.
Генриетта и Джейкоб смеялись, глядя на небо, на облака, на белые паруса, а потом заплакали. Заплакали, потому что Николас так и не появился, не взбежал по сходням в последнюю минуту, как они ожидали и надеялись.
– Он не пришел, – сказала Генриетта. – Ох, Джейкоб, он не пришел.
– Но он придет, моя дорогая Он обещал нам. Ты помнишь?
– Но вдруг с ним что-нибудь случилось?
– Все равно он найдет нас, – твердо ответил Джейкоб.
Англия быстро превращалась в темную полоску на горизонте, и они остались наедине с могучим океаном и мыслями о том, что ждет их там, в бурлящих, суетливых, энергичных Американских колониях, лежащих по другую его сторону. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, глядя, как навсегда исчезает из виду их родина.
Но вдруг Генриетта вскрикнула и прижала руку к своему телу.
– Он двигается, Джейкоб! Я чувствую, как мой ребенок двигается. Он ожил!
Джейкоб вопросительно взглянул на нее.
– Меня всегда это поражало. Что заставляет их начинать двигаться? Как это происходит, что внезапно вдыхает в них жизнь? Почему еще минуту назад ребенок был ничем, а сейчас он уже личность, живое существо?
– Наверное, это душа только что вселилась в него.
– Наверное.
Ветер становился чересчур свежим и прохладным, поэтому Генриетта и Джейкоб повернулись, чтобы сойти вниз.
– Увидим ли мы когда-нибудь Николаса? – с грустью спросила Генриетта.
– Он дал обещание, которое не сможет нарушить. Мы увидим его.
– Надеюсь, – ответила Генриетта, и ребенок в ее чреве заплясал от радости.
Эта книга – сочетание фактов и вымысла, однако основные события по большей части правдивы. Джон де Стратфорд действительно жил в Мэйфилдском дворце и там же умер, а его участие в низвержении Эдуарда II и возведении на престол юного Эдуарда III подтверждается старинными документами. Тем не менее неизвестно, был ли у него действительно слабоумный брат.
Любовная связь Роберта Морли с Деборой Вестон – плод воображения автора, но известно, что в 1614 году Роберт женился на Сюзанне, дочери и наследнице Томаса Хогсона из Фрамфилда. Роберт стал членом парламента, а незадолго до смерти, последовавшей в 1632 году, был назначен шерифом двух графств – Суррея и Суссекса.
У него было шестеро детей, и его сын Герберт, которому ко времени смерти отца минуло шестнадцать, поступил на королевскую службу, но впоследст ии перешел на сторону парламента.
