Усмешки Клио - страница 3
Но вернемся к теме.
Северо-запад России вообще, и Ленинградская область в частности, богаты средневековыми крепостями, принадлежавшими в оные времена и новгородцам, и шведам, и орденским немцам. Ям и Копорье, Иван-город и Нарва, Корела и Выборг, Орешек и Старая Ладога... Автор этих строк побывал почти во всех. Взбирался на высоченный донжон Выборгского замка; с грустью бродил по городскому парку Кингисеппа, в который превратилась Ям-крепость – в ограждающих парк оплывших земляных валах с трудом угадываются контуры некогда грозных стен и башен; любовался строгой красотой бастионов Иван-города...
Но самое сильное впечатление, без сомнения, оставляет крепость Копорье. Сильное и странное. При взгляде на мощнейшие, не поддавшиеся ни людям, ни времени стены и башни цитадели поневоле встает вопрос: а зачем ее здесь построили?
И в самом деле: зачем?
Крепости издавна ставили на важнейших, имеющих стратегическое значение путях: морских, сухопутных, речных. Либо – возводили для защиты населения достаточно многолюдных городов – чаще всего возникавших на пересечении подобных путей...
Но второй вариант с Копорьем не проходит – мало-мальски крупных поселений на много верст окрест не наблюдалось, как и мирных жителей внутри стен крепости.
И от торговых путей Копорье весьма удалено. Чтобы убедиться в этом, достаточно бросить беглый взгляд на карту. Крепости Новгорода и Старой Ладоги прикрывают, соответственно, исток и устье Волхова – важнейшей водной артерии на пути из варяг в греки. Ниеншанц, Орешек, Ладскрона надежно блокируют Неву – другой этап того же пути. Причем обходной путь из Ладожского озера в Финский залив – Вуоксинская система – тоже на замке: с одной стороны шведский Выборг, с другой русская Корела. Ям (Ямбург) – на пересечении сухопутного тракта на Ревель и Ригу с рекой Лугой – ниже крепости судоходной. На пересечении того же тракта с Наровой (Нарвой), тоже в нижнем течении судоходной, – сразу две твердыни, на обоих берегах: Иван-город и Нарва.
Лишь Копорье – мощнейшая крепость, превосходящая почти все из вышеперечисленных, не защищает ничего.
Ревельский тракт проходит значительно южнее, до побережья Финского залива полтора десятка километров, а журчащая под крепостными стенами речка Копорка судоходна лишь для бумажных корабликов – и последние несколько тысяч лет отнюдь не была полноводнее...
С военной точки зрения – парадокс. Никто и никогда не тратит время, силы и средства на возведение и защиту никому не нужной крепости. Не бывает такого. Однако Копорье стоит – можно приехать, полазить по стенам и башням, отколупнуть камешек на память...
Может, информация – кто и когда построил крепость – даст ответ: зачем?
Не дает ответа. Нет у исторической науки данных о времени возведения и строителях крепости. Известны лишь первые упоминания о ней в летописях – в 40-х годах XIII века[2]. Именно тогда южные берега Финского залива стали ареной столкновений развернувших «Дранг нах Остен» орденских немцев – с новгородцами, активно препятствующими означенному предприятию. Копорье несколько раз переходило из рук в руки – оставлять в тылу занятую врагом мощную крепость ни русские, ни немцы не желали.
Хотя – кровопролитных штурмов вполне можно было избежать. Фельдмаршал Шереметев, очищавший от шведов Ингерманландию во время Северной войны, мыслил вполне стратегически. И не стал подступать к занятому противником Копорью. Зачем? Шереметев взял штурмом действительно ключевые стратегические пункты, перечисленные выше. А шведский гарнизон остался сидеть за неприступными стенами Копорья, ничем и никому не мешая. Посидели шведы, посидели, доели припасы – и ушли сами.
Крепость стала русской. Подлатали взорванные шведами стены, поставили новые пушки, разместили многочисленный гарнизон... И лишь спустя полвека задумались: а зачем? Ответа так и не нашли. И Екатерина Вторая в 1763 году навсегда исключила Копорье из реестра боевых крепостей. Лишенные пушек стены и башни стали историческим памятником – хотя шведы в то время спали и видели сладкие сны о возвращении Прибалтики, и до последней их попытки реванша было еще далеко...
