Услуги историка. Из подслушанного и подсмотренного - страница 25

Шрифт
Интервал

стр.

Меня почему-то несколько смутило это слово «подвизаются»… Подумал: если эти наши такие все из себя выдающиеся, достигшие небывалых успехов выпускники всего лишь… подвизаются где-то, то, казалось бы, чем уж тут особенно гордиться-то?.. Как-то не очень хотелось бы где-то подвизаться… Но я довольно быстро забыл обо всех своих стилистических придирках, когда после очередного выступавшего выпускника какого-то года, заслуженного, кажется, инженера-металлурга или авиаконструктора, весьма нудно, себе под нос отчитавшегося о своей послешкольной биографии, директор сказал, что предоставляет слово одному из значительных выпускников нашей выдающейся школы, доставляющих всему педагогическому составу законную гордость, широко известному уже, хотя и довольно еще молодому, поэту Евгению Евтушенко! Раздались, естественно, вежливые аплодисменты в разных концах зала.

Тут я должен честно признаться в своей тогдашней дремучести: широко известный молодой поэт мне лично в то время был совершенно не известен. Из его последующего выступления мы узнали, что он уже, во-первых, является членом Союза писателей СССР, хотя и пока еще студент Литературного института, но уже автор двух изданных персональных сборников стихов, вышедших в очень престижном издательстве «Советский писатель», — «Разведчики грядущего», о геологах, и свежая книга лирики «Третий снег», появившаяся в книжных магазинах буквально за пару месяцев до этого «Вечера» в школе. Мои более продвинутые в поэзии соученики по 10-му «А», сидевшие в зале рядом со мной, сообщили мне тут же, что поэт действительно сейчас очень популярен, и они часто, оказывается, видят стихи этого Евтушенко в любимой газете «Советский спорт».

Тем временем известный поэт, недлинно и выразительно поведав с трибуны о своей нынешней жизни в большой литературе, сказал, что прочтет из последней своей книги «Третий снег» стихотворение, посвященное прошедшей войне, которое называется «Спутница». И стал читать, достаточно театрально, мимикой и жестами подчеркивая ритм и как бы вдавливая в зал чуть ли не каждое стихотворное слово:

В большом платке, повязанном наспех поверх смешной шапчонки с помпонами, она сидела на жесткой насыпи с глазами, слёз отчаянных полными…

Зал вдруг словно проснулся после спячки от предыдущих выступавших заслуженных ораторов, затаил дыхание, чувствовалось, что поэт мгновенно вовлек всех нас в свой мир, в сопереживание описываемым судьбам двух отставших от разбомбленного поезда и брошенных войной на произвол судьбы девятилетних детей — рассказчика и его случайной спутницы…

И когда 23-летний известный поэт прочитал заключительные строки стихотворения:

…Мы шли и шли, забывая про отдых,
мимо воронок, пожарищ мимо.
Шаталось небо сорок первого года.
Его подпирали столбы дыма,

…Несколько секунд стояла тишина в зале, а потом — обвал аплодисментов. Так я открыл для себя поэта Евгения Евтушенко.

И, надо сказать, прямо на следующий день после того школьного вечера я отправился в книжный, что на Кузнецком мосту, купил сразу обе книжки Евтушенко — «Разведчики грядущего» и «Третий снег», еще раз, теперь уже сам, перечитал его «Спутницу» и… запомнил ее на всю оставшуюся жизнь. И с тех пор стал уже следить за творчеством Евтушенко, читать его стихи и в «Советском спорте» (они мне, как правило, не очень нравились, казались примитивными, сиюминутными, проходными), и в других газетах, и в выходивших новых его книгах, и в литературных журналах. А потом уже и не только стихи, но и прозу. В частности, его ставший потом знаменитым первый рассказ — «Четвертая Мещанская», тем более интересный мне, что он был о том самом московском районе, где я родился, учился (школа-то 254-я находилась по соседству, на Третьей Мещанской) и вырос. С тех пор я стал интересоваться всем, что связано с Евтушенко. Постепенно узнавал некоторые подробности его биографии. Например, что он, хотя и выступал на том вечере выпускников, строго говоря, выпускником нашей школы не был. Был лишь ее учащимся, не доучившимся до конца, исключенным из нее, кажется, за поведение, вроде бы после седьмого или восьмого класса… И, кстати, благодаря своей природной одаренности, был принят в 1952 году в Литературный институт… без аттестата зрелости!?.. А в Союз писателей СССР был принят тогда же и сразу (что весьма было необычно), без кандидатского стажа, после выхода его первой книги, той самой, о геологах, посвященной отцу-геологу, — «Разведчики грядущего». Потом я узнал и о том (что тоже усилило мой интерес к этому поэту), что он был исключен из Литинститута за свою громогласную поддержку осуждавшегося тогда идеологическими властями романа Владимира Дудинцева «Не хлебом единым».


стр.

Похожие книги