— Отчего же не позволить? — В голосе Щурова разливался мед. — Пойдемте, с удовольствием вам все покажу и расскажу. Мы, владельцы личных фазенд, в этом вопросе довольно старомодны. Тоже не упустим возможности похвастаться.
Гуров поднялся первым. Он собирался осмотреть не только двор, но и дом, и надворные постройки. Насколько у него хватит наглости, а у хозяина терпения.
Все то время, пока хозяин и полковник разговаривали, в подвальном помещении не зевали. Через отверстие в стене Леха видел, как мужчина, предположительно хозяин, которого никому из обитателей подвала раньше видеть не доводилось, сбежал с крыльца. Видел, как к нему неспешной походкой подошел мужчина в полицейской форме. Видел, что хозяин произнес приветственную речь, но руки не подал. Леха сделал вывод: к друзьям-приятелям человек в форме не относится, хотя и неприязни у хозяина не вызывает. Некоторое время мужчины беседовали, потом переместились в ту часть двора, которую из подвала видно не было. Леха продолжал наблюдать.
— Что там, Леха? Говори, не томи! — взмолился Аркаша.
— Пока непонятно. Вроде бы к хозяину полиция пришла. Вижу мужика в форме. Держится официально, «корочки» показывает, значит, не местный. Беседуют о чем-то.
— Слушай, может, шумнем? — предложил Тончик.
— Додумайся! — сердито сверкнул глазами в сторону Тончика Леха. — Проще сразу этому полицейскому пулю в лоб пустить. Милосерднее будет.
— Да что я такого сказал? Сам же говоришь, мужик с официальным визитом, значит, может быть, и по наши души, — обиделся Тончик. — Возможно, это наш единственный шанс, а мы тут в наблюдателей играем, вместо того чтобы действовать.
— Послушай, Тончик, полицейский приехал совсем один. Без поддержки, понимаешь? Как думаешь, чем обернется для него наша инициатива?
— А если он с подкреплением, только те во двор не входили? — не уступал Тончик. — Может, они только того и ждут, чтобы мы как-то обозначились?
— И как же ты собираешься обозначиться? — вклинился Аркаша. — Заорешь «спасите» или сразу по форме? Я, мол, такой-то, пребываю в подвале дома неизвестного мне хозяина за неизвестные мне грехи и жду неизвестно от кого помощи и защиты.
— А ты не ерничай, Аркаша, дело-то серьезное, — подползая ближе к смотровому окну, заметил Егор.
— Да можете вы все заткнуться, наконец! — едва сдерживаясь, прошипел Влад и тут же обратился к Лехе: — Дай мне посмотреть, что там происходит.
— Ты же был против того, чтобы у окна маячить? — съязвил Тончик. — Вот и нечего туда рваться. Хочешь знать, что во дворе творится — сиди тихо и слушай Леху.
— Погоди, Тончик, не лезь в бутылку, — остановил его Леха. — И ты, Влад, не горячись. Смотреть тут пока нечего. Пустой двор. Но если устану, обещаю, меня сменишь ты.
На этом все успокоились. Леха, стоя на кирпичах, вытягивал шею. Влад, прислонившись к стене, ожидал своей очереди. Тончик, Аркаша и Егор уселись рядком и глаз не сводили с узкого окошка. Каждый находился в каком-то странном состоянии предвкушения. Казалось, вот-вот произойдет то, что перевернет всю их жизнь. Время шло, ничего не происходило, но возбуждение не спадало. Влад все же уговорил Леху передать наблюдение ему и теперь изучал двор с маниакальной настойчивостью. Наконец он зашевелился и прошептал:
— Возвращаются. В дом идут. Оба вроде бы довольные.
Заявление Влада расстроило всех. Раз оба довольные и в дом хозяин запросто его повел, значит, сумели прийти к соглашению. А если так, то им, пленникам замшелого подвала, ничего не светит. Разозлившись, Влад с силой пнул кирпичи, на которых только что стоял, и зло проговорил:
— Вот вам и освобождение. А вы-то губы раскатали: спаситель по их души явился. Тьфу на вас! — Он грубо выругался. — Я всегда говорил, что менты — продажные все до единого, просто у каждого своя цена. Этот, видно, не особо дорого стоит.
Он вернулся в угол, повалился на землю, обхватил колени руками и больше на товарищей внимания не обращал. Никто не пытался его переубедить. Разочарование накрыло всех, кроме Лехи. «Я просто не могу позволить себе сомневаться, — вновь устраиваясь на кирпичах, мысленно говорил он себе. — Я не могу поддаться всеобщему унынию. Нет, у нас все получится. Пусть этот полицейский и не поможет, мы сами сумеем выбраться. Не сегодня, так завтра. Скоро, очень скоро все изменится. Я должен в это верить, иначе мне конец». Пока он сам себя убеждал, человек в форме снова появился во дворе. Прошелся от дома к хозяйственным постройкам, понаблюдал за собаками за сетчатым ограждением. Снова вернулся к постройкам. Дважды прошел мимо узкого окна, за которым томились узники. Леха не мог понять, для чего он это делает.
