– Я ваш внучатый племянник. Вариэль Аргар.
Брови юной красавицы медленно приподнялись.
– Что ты сказал? – вкрадчиво переспросила герцогиня.
– Племянник. Внучатый, – не моргнув, повторил Вариэль. Традиционный румянец выступил на его щеках как по щелчку пальцев.
Все, нам кирдык.
А моему спутнику показалось мало, и он пояснил, значительно повысив голос:
– Внук! Двоюродный!
После столь явного намека на глухоту я даже молиться перестала. Что толку?
Губы блондинки тронула легкая улыбка, изящная ручка потянулась к бутылке, ожидавшей на столике. Не стесняясь кривотолков, герцогиня наполнила бокал и сделала пару больших глотков.
Все. Сейчас укажет на дверь. Еще и слуг позовет, чтобы с парадной лестницы спустили. Но вместо этого эльфийка сказала:
– Не врите. Вы не Вариэль.
Чего?! Я скосила взгляд на побледневшего спутника, нервно сглотнула. А герцогиня продолжала:
– Вы неплохо замаскировались, но разве не знали: я умею чувствовать не только кровь, но и душу. Так вот… Вы не Вариэль.
Теперь я не косилась, а откровенно таращилась на обескураженного сероглазого эльфа.
– Ошибаетесь, тетушка. – Его голос задрожал. – Я – Вариэль Аргар. Ваш…
Эльфийка в черном платье хихикнула. Тут же прикрыла рот ладошкой и расхохоталась. Я аж заслушалась – не смех, а песня. Серебряные колокольчики отдыхают.
Вот же… карга старая! Развела, как детей.
– Ладно, ладно, – отсмеявшись, заявила герцогиня. Кивнула на меня: – А это кто?
– Моя невеста, – совсем оробел ушастик.
– Хм… А имя у невесты есть?
– Ольга, – жалобно пропищал эльф.
Блондинка в очередной раз ухмыльнулась, но глядела на меня довольно дружелюбно. Вот только ее вопрос…
– Ольга, а дальше?
И без того испуганный, зайчик опустил глаза и замялся.
– Ну! – подтолкнула тетушка.
– Ольга. Просто Ольга. Она… безродная.
Черт! Еще минуту назад мне было глубоко плевать на свое положение. Ведь отлично понимала, что в эльфийской иерархии даже на отброс общества не тяну. Но почему теперь, стоя перед этой утонченной дамой, чувствую себя последним дерьмом?
Герцогиня рассмеялась:
– Великолепно. Род Аргаров в своем амплуа. Да, мы пали так низко, что брак с безродной навредить уже не может. – Юная блондинка выдержала театральную паузу и добавила: – А тот факт, что у этой безродной человеческая душа – тем более.
Я вздрогнула. Но не от испуга.
Кровь вскипела в момент, перед глазами встала алая пелена. Да, я – человек! И ни одна ушастая тварь не имеет права говорить о моей душе в подобном тоне!
– Остынь! – встрепенулась герцогиня. Смеяться ей почему-то расхотелось. – Эй, – сказала, обращаясь к Вариэлю, – подожди за дверью.
Сероглазый вытянулся по струнке, коротко кивнул и поскакал прочь.
Предатель.
– Иди сюда, – скомандовала юная эльфийка, поманила пальчиком. – Да не бойся!
Черт, как же вы меня достали. Все. Поголовно. Вот сейчас развернусь и уйду! И катитесь вы в Тартар вместе с Архом, временными потоками и прочей мутью.
– Ольга, успокойся, – ее голос прозвучал очень доброжелательно, а ладошки сложились лодочкой, – ну пожалуйста.
И я подошла. Повинуясь кивку благородной дамы села рядом.
– Сними. – Пальчик блондинки указал на заколдованный перстень.
– Только после вас.
Она беззлобно прищурилась и потянула с пальца точно такой перстенек. Морок спал, от молодости и следа не осталось. Вместо ангельской красоты – дряблые морщинистые щеки, бесцветные губы и подернутые белой пеленой глаза.
Все-таки карга. Древняя и жутко вредная. То бишь типичная.
Я последовала примеру герцогини, тут же схлопотала удивленный вздох.
– Но зачем? – недоумевала эльфийка, приглядываясь к лицу. – Ты же хорошенькая!
– Прячусь, – честно призналась я.
– От кого?
– От всех. – Ну не рассказывать же ей про Ориса.
Мой ответ чем-то понравился. Уголки губ, обрамленные миллиардом морщин, поползли вверх.
– И чего хочешь от старушки-герцогини?
– Помощи.
Карга развеселилась еще больше. Эмоций не скрывала.
– А расплачиваться чем будешь?
– Приключениями, – брякнула я.
Седые, едва заметные брови взлетели на середину лба. Пришлось пояснять:
– Вы ведь не из-за сделок с Архом постарели, а от скуки.
Услыхав имя проклятого бога, эльфийка, естественно, вздрогнула. Но запрещать произносить его впредь не стала.
