И снова бросилась обнимать герцогиню.
Она больше не притворялась мраморной статуей, рыдала не хуже меня.
Зато когда в моих объятьях оказался Дарралиэль, плакать перестала и недвусмысленно кашлянула.
– Что? Вы теперь вместе?
Герцогиня стыдливо потупила глазки и залилась румянцем.
– А как же Шердом? – бестактно поинтересовалась я. В этот раз кашлянул граф. – Прошу прощения, тема закрыта!
Пока мы с Ванессой обменивались новой порцией поцелуев и обнимашек, Дарралиэль обошел вокруг «хонды». В этот миг он казался не аристократичным эльфом, а простым, нормальным мужчиной – так искренне радовался, что это не его машина…
Ну да, поездка по лесу оказалась не столь благополучной, как мне думалось. Вряд ли найдется жестянщик, способный справиться с этими вмятинами.
Когда брюнету таки наскучило любоваться чужим горем, нам с герцогиней пришлось погрузиться в «хаммер». Вернее, нас туда заманили. Ласковыми словами и бутылкой коллекционного шампанского.
– Ну что, ты отомстила нашим малолеткам? – весело спросила герцогиня, сделав приличный глоток прямо из горла.
Я не сразу поняла, о ком речь, помотала головой.
– Не успела, хотя… у тебя лимончика, случаем, нет?
Лимончик нашелся… у Дарралиэля. Уж не знаю, кто в этой семье главный, но каргуля явно сорвала джек-пот.
Затолкав в рот сразу три дольки, извлекла из сумочки мобильный.
Знаю, месть – блюдо, которое лучше подавать холодным, но в данном случае стоит поторопиться.
Номер Машкиного папы забит в телефонную книгу на всякий случай. За последние три года воспользовалась им только один раз – когда бывшая подруга в подпитии нарвалась на компанию с криминальным запашком. Сам родитель звонил мне довольно часто, надеясь выудить информацию, которую Машка от него скрывала.
Вот я и рассказала, что блондинка спуталась с дурной компанией, судя по всему – сектантами. О том, что ребят, скорей всего, интересует ее кошелек, – тоже поведала. Заодно и в угоне «хонды» призналась, пояснила – иначе было не вырваться и не позвонить. Мне выразили глубочайшую признательность и помчались пеленговать Машкин мобильный. Через часик к эльфийским принцам приедет либо ОМОН, либо братва. Убить – не убьют, но страха нагонят. Ну и Машка получит по полной.
Мелко? В какой-то степени – да. Но, с другой стороны, ее действительно хотят использовать. Кто-кто, а Антуан и Грегор благородством не блещут.
– Так, теперь переодеваться! – воскликнула блондинка, бессовестно отнимая мобильный. Сунула в руки пакет, скомандовала: – Даррик, сюда не смотреть!
Брюнет фыркнул.
Я заглянула внутрь и чуть не упала с диванчика. Трусики! Настоящие, кружевные, брендовые! И бюстик! И чулки! И платьишко!
– Давай-давай, – поторопила герцогиня. – Нам еще краситься. А то сидишь тут как… как бы поприличней выразиться?
Оголяться и надевать белье было стремно, но я забилась в угол и с задачей справилась. Платье оказалось безумно красивым – белым, с пышной плиссированной юбкой до колен, скромным декольте и твердым корсажем. И даже вставки темно-голубого цвета красоты не портили.
– Туфли! – пропела каргуля, протягивая коробку.
О… кажется, я в раю! Каблуки!!!
– Мордашку ко мне поверни. – Тон Ванессы не терпел возражений. Впрочем, я и не думала сопротивляться. – Даррик, солнышко, ямки-кочки объезжаем!
– Это «хаммер», – невозмутимо отозвался граф. – Ему пофиг на кочки.
Я тоже не осталась в стороне от разговора:
– О!.. Молочко для снятия макияжа!
– М-да… Шок цивилизации во всей красе, – резюмировала юная прелестница.
Меня накрасили и причесали. Заставили повесить на шею довольно тяжелое колье и сделать приличный глоток шампанского. И только потом спросили:
– Ну что, готова?
– К чему? – тут же насторожилась я.
Каргуля смотрела как на больного, но горячо любимого ребенка. Глаза графа Дарралиэля в зеркале заднего вида сигнализировали о том же.
– Лёля, мы несколько тысячелетий готовили эту встречу.
– А как вы оказались на трассе? – невпопад спросила я.
Герцогиня тяжело вздохнула и тоже ответила не в тему:
– Лёля, он ради тебя на должностное преступление пошел. Взломал временной поток, чтобы сохранить память мне, Орису, Дарралиэлю и Вариэлю. Изобретение твое, будь оно проклято, не уничтожил. Свое святилище под выгребную яму отдал. И вообще… – На ресничках Ванессы заблестели слезы.
