– Узнают, о нас узнают. Всю неделю шло именно к этому. Удивляюсь, как я, черт побери, не замечала этого раньше. А когда это случится, ты сможешь удрать на Кубу, вернешься, когда шумиха уже уляжется. Меня же тем временем отправят в Атланту, а руководство семейным бизнесом передадут совету директоров, потому что никто не захочет доверить компанию потаскухе, которая спуталась с гангстером и наставила рога своему высокопоставленному мужу.
– Я этого не хочу, – сказал он.
– А чего ты хочешь, Джо?
Он, конечно, хотел ее. На самом деле хотел ее прямо сейчас, на этой кровати. И если можно продолжать без риска быть пойманными – а почему бы и нет? – он хотел бы и дальше встречаться с ней несколько раз в месяц, пока они не истощат друг друга и не решат, что им необходим перерыв, либо не поймут, что их страсть была оранжерейным цветком и его лепестки уже осыпаются.
– Я не знаю, чего я хочу, – сказал он вслух.
– Отлично, – отозвалась она. – Великолепно.
– Я знаю только, что не смогу выбросить тебя из головы, как бы ни старался.
– Как же это, наверное, тебя тяготит.
– Нет-нет. Я просто хотел сказать, что мы ведь можем попробовать, правда?
– Попробовать?
– Посмотрим, куда это нас приведет. До сих пор же все получалось.
– Это? – Она указала на кровать.
– Да.
– Я замужем. За мэром. Это никуда нас не приведет, только к позору.
– Может быть, игра стоит свеч?
– Только в том случае, если за потерю всего ожидает награда.
Господи! Ох уж эти женщины.
Может быть, он и в самом деле ее любит? Возможно. Но означает ли это, что он должен попросить ее уйти от мужа? Скандал будет на века. При всем честном народе выставить блистательного молодого человека рогоносцем? Если они это сделают, Джо из преступника станет изгоем. Ему больше никто не позволит вести дела на западе Центральной Флориды. Может быть, даже во всей Флориде. Джо знал, что на юг смотрят со снисхождением, но промахов не прощают. И уж перед человеком, умыкнувшим жену у сына героя войны, представителя одной из старейших семей Тампы, точно захлопнутся все двери в городе. Джо мог бы снова сделаться обычным гангстером, беда только в том, что ему уже тридцать шесть, он слишком стар, чтобы стать солдатом, и слишком ирландец, чтобы сделаться боссом.
– Я не понимаю, чего ты добиваешься, – сказал он в итоге.
Он понял по ее глазам, что этот ответ подтвердил какие-то ее предположения. Он провалил испытание. Пусть он не знал, что его подвергают испытанию, но он все равно его провалил.
Когда он взглянул на нее, сидевшую на другом конце кровати, голос в голове шепнул: «Ничего не говори».
Но он не послушался его.
– Мне что, приставить лестницу к твоему окну? Чтобы мы сбежали ночью?
– Нет. – Ее пальцы, лежавшие на колене, слегка подрагивали. – Хотя все равно приятно, что ты рассматриваешь такую возможность.
– Так ты хочешь сбежать? – уточнил Джо. – Потому что мне интересно, как отреагируют на это твой муж и все его влиятельные друзья. Мне интересно…
– Замолчи. – Она посмотрела на него и поджала губы.
– Что?
– Ты прав. Я с тобой согласна. Нечего здесь обсуждать. Так что, пожалуйста, замолчи.
Он недоуменно заморгал. Моргнул несколько раз. Затем пригубил налитый ему виски, дожидаясь приговора за преступление, которого, насколько он помнил, не совершал.
– Я беременна, – сказала она.
Он поставил стакан на место.
– Бере…
– …менна. – Она кивнула.
– И это мой ребенок.
– Да, знаю.
– Откуда такая уверенность?
– Я точно знаю.
– И твой муж узнает?
– Несомненно.
– Но он ведь может ошибиться в подсчетах. Он может…
– Джо, он импотент.
– Он что?..
Она натянуто ему улыбнулась, еще более натянуто кивнула:
– Всегда был.
– Значит, вы никогда…
– Два раза, – сказала она. – Хотя, если подумать, полтора. Последний раз больше года назад.
– Что же ты собираешься делать?
– Я знаю одного врача. – Она проговорила эти слова с наигранной живостью. Щелкнула пальцами. – Проблема решится.
– Подожди, – сказал он. – Постой.
– Что такое?
Он поднялся:
– Ты ведь не убьешь моего ребенка.
– Это еще не ребенок, Джо.
– Конечно ребенок. Ты ведь его не убьешь.
– Сколько человек убил ты, Джозеф?
– Это не имеет никакого отношения к…
