– Вы будете делать то, за чем пришел сюда я!!! – Прорычал Харт, и в то же мгновение Вотша почувствовал холод в груди, в животе, почувствовал, как немеют руки и ноги! Он попробовал сбросить с себя это странное ощущение, но понял, что уже не владеет собственным телом… собственным лицом… собственным языком. Из его горла вырвалось какое-то нечленораздельное мычание, но и оно послужило неким сигналом. Стоявший позади Харта Махась выхватил из ножен меч, взметнул его над головой… И застыл с поднятой рукой и гримасой растерянности на лице. Вотша повел глазами, это он еще в состоянии был сделать, и увидел, как замирают на месте окружающие его изверги.
А Харт продолжал исступленно рычать, потрясая своим факелом и брызгая слюной:
– Вы – ничтожества, пыль под моими ногами!! Вы посмели противоречить мне! Мне!! Вы думаете, что имеете собственную волю!! Я заставлю вас вспомнить, кто вы есть в этом Мире!! Я покажу вам, кто распоряжается вашей жизнью, вашей смертью, вашей мыслью, каждым вашим движением, каждым вашим дыханием!! Вы будете делать то, что прикажу я, и вы будете испытывать удовольствие оттого, что делаете это! А когда вы закончите свою работу, я буду решать, что делать с вами дальше – дать вам дышать или дать вам задохнуться от счастья повиновения!!
Харт взметнул вверх вторую руку и Хрипло завопил:
– Все изверги этого Мира будут…
И в этот момент Вотша вдруг услышал, как за его спиной что-то звонко щелкнуло. Харт вдруг замолчал, застыв с поднятыми руками, а затем его темная фигура, медленно повернувшись, опустилась на пол, словно из черной хламиды вынули тело!
Факел, выпавший из упавшей на пол руки, откатился в сторону, и в его неверном свете стало видно задранное кверху лицо изгоя, его широко раскрытые остекленевшие глаза и… темное древко стрелы, торчавшее из груди. Стрела пробила сердце!
А спустя еще пару мгновений Вотша почувствовал, что тело его снова обретает чувствительность, его руки и ноги снова подчиняются ему. Он медленно опустился на колени перед лежавшим навзничь Хартом и осторожно сдвинул капюшон с его головы. Лоб изгоя был совершенно чист и даже, казалось, прозрачен в своей незамутненной белизне. Клеймо изгоя, багрово светившееся сквозь эту белую кожу, исчезло. Вотша осторожно, одной ладонью прикрыл веки изгоя, и тут в его памяти всплыло настоящее имя Темного Харта – Извар. Извар, волхв стаи восточных рысей!
Вотша поднялся с колен и с грустью оглядел убитого. Да, это был многоликий… оборотень, но этот многоликий был к нему… добр. Добр?.. Конечно, он не уничтожил брошенного ему на растерзание изверга, он помог этому извергу бежать из подземелья рожонского замка, но вряд ли это можно было назвать добротой – Извар преследовал свои цели, оставляя Вотшу в живых. И вот теперь он был мертв, но… То, на что он рассчитывал, помогая Вотше, возможно, еще сбудется.
Высокий белоголовый изверг прошептал едва слышно:
– Прощай, Темный Харт… Прощай, Извар, волхв стаи восточных рысей.
А затем, полуобернувшись, он спросил чуть осипшим голосом:
– Кто стрелял?!
– Я стрелял! – Немедленно отозвался приземистый, широкоплечий парень с луком в руке. – Вижу, вы застыли, словно вас заморозило, потом чую, у меня тоже руки сводит, ну я и не стал дожидаться, пока меня совсем скрутит, пустил стрелу…
– И правильно сделал! – Тряхнул головой Вотша. – Молодец, что не растерялся.
Он быстро оглядел стоящую перед ним толпу извергов и уже во весь голос проговорил:
– Мы прошли в подземелье замка вожака стаи западных вепрей, теперь мы будем действовать, как договорились. Помните – многоликих уничтожать поголовно! Всех, включая женщин и детей! Что касается прислуги, извергов – все, кто встанет у вас на пути с оружием, а такие наверняка найдутся, подлежат уничтожению, остальных пока не трогайте, после разберемся, кто есть кто! Разбиваемся на десятки и идем наверх, в покои князя и его семьи! До утра нам надо очистить замок от оборотней, а затем мы займемся городом! Вперед!!
И Вотша выбросил руку в том направлении, которое указал ему Извар.
Изверги, окружавшие его, ответили на этот призыв ревом. Вспыхнули десятки, сотни факелов, и в подземелье, придавленном низким потолком, сразу же стало светло. А затем все эта масса людей, взбудораженная близкой кровью, ринулась к лестницам, ведущим наверх, в сонное царство, где бодрствовала лишь немногочисленная стража, не ожидавшая от этой ночи каких-либо сюрпризов.
