Всего каких‑то полчаса в Сан‑Франциско, и уже умудрилась усложнить брату жизнь. Как обычно. Хорошо, если он разрешит мне остаться, пока не найду работу. Надеюсь, это не займет много времени, ведь я уже ответила на три вакансии в ближайшей больнице. Возможно, придется вкалывать по ночам и выходным, но я на все согласна, лишь бы не трогать сбережений, пока не закончу учебу.
Звонит телефон. Я провожу большим пальцем по экрану, чтобы ответить.
— Алло!
— Тейт?
— Да.
Непонятно, зачем Корбин всегда переспрашивает. Он же мне звонит. Кто еще может ему ответить, кроме меня? Да еще и моим голосом!
— Дозвонился до Майлза.
— Отлично. Он поможет спасти мои вещи?
— Не совсем. Вообще‑то, мне придется попросить тебя о большой услуге.
Я снова прислоняюсь головой к двери. Предчувствую, следующие несколько месяцев будут богаты на всевозможные услуги: Корбин прекрасно понимает, какое огромное одолжение мне сделал, предложив пожить у себя. Грязная посуда? Естественно. Стирка? Разумеется. Походы в магазин? Куда же без них!
— Что за услуга?
— В общем, Майлзу нужна помощь.
— Твоему соседу?
Внезапно до меня доходит, и я крепко зажмуриваюсь.
— Корбин, только не говори, что сосед, который должен спасти меня от пьяного парня, и есть этот пьяный парень!
— Открой дверь и впусти его. Пусть проспится на диване. Я вернусь рано утром. Как только Майлз протрезвеет, он сразу поймет, где находится, и уйдет к себе.
— В хорошеньком же доме ты живешь! Может, мне сразу привыкнуть к мысли, что каждый раз по возвращении с работы меня будут лапать пьяные мужики?
Долгая пауза.
— Он тебя трогал?
— Ну, «лапал», пожалуй, преувеличение. Схватил за лодыжку.
— Ради меня, Тейт. Только перезвони, когда перетащишь Майлза и вещи в квартиру.
— Хорошо, — неохотно соглашаюсь я, так как в голосе брата слышно беспокойство.
Отключаюсь и открываю дверь. Пьяный сосед по имени Майлз валится набок. Телефон выскальзывает у него из руки и падает на пол рядом. Я переворачиваю Майлза на спину. Он пытается на меня взглянуть, но веки у него тут же опускаются.
— Ты не Корбин, — бормочет он.
— Нет. Я твоя новая соседка, и, судя по всему, очень скоро ты мне будешь должен минимум пятьдесят стаканов сахара.
Я приподнимаю Майлза за плечи и пробую его усадить, но ничего не выходит. Похоже, сидеть он просто не в состоянии. Как вообще можно напиться до такой степени?!
Тогда я хватаю его за руки и, дюйм за дюймом, волоком тащу в квартиру — ровно настолько, чтобы закрыть дверь. Следом заношу вещи и защелкиваю на замок. Сую ему под голову диванную подушку и поворачиваю набок — на случай, если вырвет во сне.
Больше никакой помощи он от меня не дождется.
Устроив Майлза на полу, иду осматривать свое новое жилье. Гостиная в три раза больше, чем в прежней квартире Корбина. Столовая совмещена с гостиной, а кухня наполовину отгорожена перегородкой. На стенах — картины с современной живописью; золотисто‑коричневые плюшевые диваны приятно оттеняют их яркие краски. Когда я гостила у Корбина в последний раз, у него только и было, что матрас на полу, кресло‑мешок и постеры с моделями на стенах. Похоже, наконец‑то брат повзрослел.
— Круто, Корбин, — говорю я вслух, переходя из комнаты в комнату и повсюду включая свет, чтобы осмотреть свое временное жилище. Так здорово, что даже обидно. Трудновато будет съезжать отсюда в собственную квартиру, когда накоплю на нее достаточно деньжат.
Захожу на кухню, заглядываю в холодильник. В дверце рядком — приправы и соусы, на средней полке — коробка с остатками пиццы, на верхней — бутылка из‑под молока.
Ничего удивительного. Напрасно было ждать, что брат переменится целиком и полностью.
Я достаю бутылку с водой и отправляюсь на поиски комнаты, где мне предстоит провести несколько следующих месяцев. В квартире только две спальни, так что я занимаю свободную и ставлю чемодан на кровать. Еще в машине остались три сумки, а также не меньше шести коробок, не говоря уже об одежде на плечиках. Но я не намерена перетаскивать вещи сегодня. Корбин обещал вернуться завтра утром, так что предоставлю эту работу ему.
Натягиваю майку и спортивные брюки, чищу зубы и готовлюсь ко сну. Обычно я нервничаю наедине с незнакомцами. Но сейчас чутье подсказывает: не о чем беспокоиться. Брат никогда бы не попросил меня помочь человеку, который способен мне навредить. Однако если Майлз всегда себя так ведет, очень странно, что Корбин позволил его впустить.
