С тех пор на обломках инкубаторской империи больше ничего не выстроили. То есть планов предлагалось громадьё, особенно от акул среднего и крупного бизнеса. Но, видать, даже у этих акул не хватило терпения на многочисленные согласования и денег на обильные взятки большим и малым начальникам. Предприимчивый народ растащил с лечебно-трудового птицекомплекса всё, что можно, оставив лишь бетонные коробки зданий да цементный бассейн в центре мемориала погибшим мечтам.
Здесь-то дачника и вытряхнули из «Опеля», а затем провели в огромный гулкий цех. Под его крышей прежде располагалось конвейерное птицекомплексное производство, а затем во времена повальной трезвости тихие алкоголики сколачивали шаткую офисную мебель. В центре огромного цеха на раскладном садовом кресле, словно клуша на насесте, расположился импозантный мужчина средних лет в тёмном плаще и стильной фетровой шляпе, явно заимствованной из гардероба американских гангстеров блаженных времён «сухого закона». К этому ансамблю прекрасно подошла бы дорогая гаванская сигара. Но сигара отсутствовала, и эта промашка смазывала всё впечатление. Ну, сидит. Ну, в шляпе. Ботинки даже не из крокодиловой кожи.
Шикарный незнакомец поднялся навстречу растерянному грабленосцу и радостно раскрыл ему свои объятия.
— Наконец-то мы встретились, дорогой Леонид Викторович! — с душевной нежностью приветствовал он гостя. — Право слово, я вас таким и представлял…
— А я вот вообще не представляю, что происходит, — недовольно отвечал Леонид Викторович, поправляя берет и недоуменно оглядывая бетонный интерьер цеха. — Куда меня завезли? Кто вы такой? Всё это мало вяжется с учреждением, в котором вы служите…
— Как знать, как знать, милейший Леонид Викторович, — мягко возразал тип в фетровой шляпе. — Наше учреждение испокон веку славится своей… как бы это сказать… экстравагантностью. Так что присаживайтесь.
Бугай за спиной французского партизана мгновенно соорудил ещё одно раскладное кресло.
— Надеюсь, долго мы вас не задержим, — заверил недовольного и ничего не понимающего дачника вежливый и услужливый гражданин в плаще. — Всего лишь несколько формальных вопросов. Вы ведь, ежели я не ошибаюсь, профессор Миронов?
— Смею думать, что не ошибаетесь, — подтвердил дачник. — Но с кем имею честь…
— Ах, оставим эти формальности, — поморщился незнакомец. — Моя фамилия вам ровным счётом ничего не скажет. Вы — звезда науки, а мы всего лишь скромные бойцы невидимого фронта…
— Так чем же я могу быть вам полезен? — поинтересовался профессор у невидимого бойца. — Чем вас заинтересовала моя персона?
— Дражайший Леонид Викторович, как это чем? — расстроился непониманием профессора симпатичный носитель шляпы. — А задача Дирихле, методы Хука-Дживса, вычисление определённого интеграла при помощи квадратурной формулы Чебышева, не говоря уже об адаптивном параметрическом оценивании квадратно-корневыми информационными алгоритмами…
Профессор растерянно лупал глазами.
— Но всё это потом, потом, — с сожалением вздохнул математически подкованный субъект. — Сейчас нас интересует лишь скромный чемоданчик, который передал вам некий Кирилл Тихонович Сабельняк. Знаете такого?
— Конечно, знаю, — признался профессор Миронов.
— И чемоданчик знаете?
— И чемоданчик, — подтвердил математик.
— Вот и хорошо, — обрадовался боец невидимого фронта, от волнения даже обнажив голову. — Вот и славно. Так где же…
Но тут случилось страшное.
в которой к компании бойцов невидимого фронта присоединяются Винни Пух и все-все-все, а пронзительный гражданин тревожится за здоровье Аркаши Делового
23 апреля, Мокрый Паханск, час дня
— ВСЕМ СТОЯТЬ И НЕ ДЁРГАТЬСЯ! — громыхнуло эхом по заброшенному цеху. — Оружие на пол! При сопротивлении стреляем без предупреждения!
С перепугу импозантный незнакомец выронил шляпу и побледнел.
— Это что значит, Боря? — мгновенно пересохшими губами прошептал он, обращаясь к бугаю, стоявшему за спиной профессора.
Тот растерянно пожал плечами. Остальные бойцы тем временем покорно швыряли на пол «волыны», «дуры», «пушки» и другой огнестрел.
На сцене появились новые действующие лица в количестве семи человек. Возглавлял процессию пухленький коротышка, похожий на косоглазого Винни Пуха. Под руку он вёл стройную красавицу-брюнетку в короткой дублёнке цвета вишневой пенки. Дублёнка была оторочена голубым песцом. Стройные ноги девица обтянула умопомрачительными сапогами-ботфортами. Сапоги переливались, словно кожа анаконды, то и дело меняя колёр, а потому их цвет не поддавался описанию.
