Четыре часа спустя в сорока милях от авиабазы Мьюрок на высоте двадцати тысяч футов пилот истребителя F-51 заметил плоский блестящий бескрылый объект и начал его преследование. Но тот, стремительно набрав высоту, легко ушел от погони.
Понятно, такого рода сообщения не чета газетным заметкам о какой-нибудь миссис Джоунс или мистере Попкинсе, которым могло померещиться неведомо что. Точное время и место происшествия, приблизительная высота и скорость. Подписи опытных специалистов, разведчиков, пилотов. Расчет на саморекламу отпадал. Из секретных архивов такие сообщения не выходили. Очевидцам же это не сулило ничего, кроме утомительных и многократных допросов.
Пентагон требовал скорого и вразумительного ответа. Что происходит в небе Америки? Кто нарушает воздушное пространство страны, безнаказанно проходя, казалось бы, наглухо перекрытые зоны?
Карта обстановки, на которой сотрудники АТИСа отмечали места появления летающих тарелок, пестрела флажками. К концу первой декады июля 1947 года тарелки своим присутствием не почтили всего два штата – Джорджию и Западную Виргинию. Во всяком случае, оттуда сообщений не поступало. Зато Нью-Мексико, Невада, Калифорния, в горах и пустынях которых проводились испытания ракет, боевой техники, где совершенствовались атомные бомбы, – к этим штатам летающие тарелки проявляли повышенный интерес.
Спешно прорабатывались различные версии. Первая из них звучала так: летающие диски – новый вид секретных американских летательных аппаратов на стадии испытаний. Может показаться странным, что Центру авиационно-технической разведки в этом вопросе приходилось блуждать в потемках. Но вспомним, какой плотной завесой секретности была окружена первая атомная бомба: из ста пятидесяти тысяч, занятых в манхэттенском проекте, знали о том, что собой представляет «конечный продукт», не более двадцати человек, причем в число их не входили высшие чины Пентагона. И если бы какому-то американскому ведомству в конце сороковых годов поручили создать летающий диск, совсем не обязательно о том было знать разведслужбе ВВС и тем более АТИСу.
С помощью анализа, приватной информации и не слишком убедительных заверений руководства Пентагона о том, что ни один из родов войск разработкой летательного аппарата с означенными характеристиками не занимается, АТИС снял с повестки дня эту версию и оказался перед другой – устрашающей: летающие диски запускает СССР.
Впрочем, версия была не нова. Возникла она в июле 1946 года, когда из Скандинавии – сначала из Швеции, затем Финляндии, Норвегии, Дании – стали поступать тревожные сообщения об огромных летательных аппаратах, проносившихся по ночным и сумеречным небесам сопредельных с Советским Союзом стран. Английская газета «Дейли мейл» направила в Скандинавию своего корреспондента, и тот, опросив очевидцев и должностных лиц, набросал портрет таинственных ракет-призраков. По форме они напоминали сигару. Из хвостовой части их вырывалось оранжевое или зеленое пламя. Высота полета – от трехсот до тысячи метров. Скорости примерно те же, что у моделей тогдашних истребителей. В полете бесшумны, лишь изредка сообщалось о легком жужжании, присвисте.
В июне – июле 1946 года только из Швеции поступило свыше шестисот сообщений о ракетах-призраках. Это беспокоило шведских военных, но явилось сущим кошмаром для стратегов Пентагона. В гигантских сигарах им мерещились межконтинентальные баллистические ракеты на завершающей стадии испытаний. Правда, было непонятно, почему над Швецией и Данией, а не над Уралом и Сибирью русские испытывали свое секретное оружие. Нашлось, впрочем, разумное объяснение: грозные ракеты русские создали с помощью захваченных спецов из нацистской Германии, а запуск производится с бывших полигонов третьего рейха в Пенемюнде, откуда в небо поднимались гитлеровские Фау-1 и Фау-2.
Военному атташе при американском посольстве в Москве, агентам в Германии посыпались шифрованные предписания собрать все возможные сведения о нестандартных типах летательных аппаратов, о последних достижениях авиационной и ракетной техники. Нет ли подтверждений тому, что русские открыли новый аэродинамический принцип? С пристрастием допрашивались имевшиеся под рукой немецкие ракетчики – не мог ли СССР в короткий срок создать новое поколение ракет?
