Вскоре в запретной зоне появился другой объект и тотчас был опознан. Это был самолет рекламной компании, он разбрасывал листовки с приглашением посетить праздник-родео. И хотя в донесении подчеркивалось, что первое наблюдение со вторым не связано – да и мог ли самолет висеть в воздухе? – сотрудники проекта списали это наблюдение за счет рекламного самолета.
Иначе как грубой работой это не назовешь, но были у сотрудников проекта и более тонкие приемы, облегчавшие поставленную цель. В центре их внимания оказывалось не столько само наблюдение, сколько очевидец, о нем сообщивший. Его показания, если не имелось независимых свидетелей, всегда можно было поставить под сомнение. Упрощало расследование и то, что каждый случай наблюдения рассматривался обособленно, как единственный в своем роде, вне связи с похожими или подобными. Отыскать объяснение с точки зрения здравого смысла ничего не стоило. Ну а то, что такой подход с заранее предрешенным ответом был нарушением основной заповеди разведработы – беспристрастно, непредвзято оценивать поступающую информацию, – это не волновало сотрудников проекта.
Год назад ВВС были всерьез обеспокоены – не таят ли НЛО угрозу для страны? Страхи понемногу улеглись. В то же время стало ясно, что никакими технологическими новшествами за счет тарелок и дисков поживиться не удастся. И они для ВВС превратились в обузу, от которой следовало поскорей избавиться.
Нерадивое отношение сотрудников проекта к порученному делу («Детальное изучение летающих дисков») невозможно было объяснить лишь желанием угодить высокому начальству. Не в пример персоналу «Сайн», были они единодушны во мнении, что летающие тарелки – бред и наваждение, следствие нервозности людей, утомленных отшумевшей горячей войной и начавшейся холодной. Многие искренне верили, что, стоит изгнать тарелки с печатных страниц, как они сами исчезнут. И так считали не только офицеры ВВС, но и многие ученые. Нобелевский лауреат, доктор-химик Ирвинг Лангмьюир свое отношение к летающим тарелкам выразил крылатой фразой: «Забудьте о них!»
Поначалу казалось, мудрый совет приносит плоды. Летающие диски совсем не ушли, но 1949 год выдался спокойным, если не числом наблюдений, то отсутствием шумных сенсаций. К концу года набралось 186 донесений. Закрывались они под любым удобным предлогом, а потому в графе «неизвестных» осталось только 22. После еще одного форсированного анализа число «неизвестных» сократится ровно наполовину (сравним эти цифры с показателями 1948 года: 156 наблюдений, из них только 7 «неизвестных»). Сегодня, когда пробегаешь глазами список из одиннадцати «неизвестных» за 1949 год, ни одна строчка с указанием даты и места наблюдения не вызовет воспоминаний. «Классика» отсутствует, – то ли год выдался неурожайный, то ли многие донесения исчезли из архивов. В журнале поступлений тот или иной случай наблюдения отмечен, а материалов на него нет.
Наступило затишье. Сюжетами о летающих тарелках интересовались по преимуществу провинциальные газеты. И сотрудники «Граджа», освободив себя от разбора текущих донесений, занялись теми, что остались нерешенными после проекта «Сайн».
«Неопознанные летающие объекты – Проект „Градж“. Технический доклад № 102-АС 49/15-100» – так официально именуется документ, который обычно зовется Градж-докладом. Он был готов уже в августе 1949 года. Вместе с приложениями в нем более шестисот страниц. Гриф «Секретно» сняли с него три года спустя. Перед нами антология аналитических разборов и общих рассуждений на тему об НЛО. Их авторы – астрономы, психологи, метеорологи, геофизики, специалисты по радарам.
Посмотреть со стороны – полная объективность. Сотрудники проекта, для себя решившие многие загадки, вынесли на суд экспертов 244 случая наблюдений, а затем на основании их выводов написали преамбулу, добавили свои заключения и рекомендации. И доклад готов.
На самом деле все обстояло иначе: каждой группе экспертов предлагалось распотрошить и прикончить как можно больше донесений. Особые надежды возлагались на астрофизика Аллена Хайнека, тот давно работал над оставшимся еще от проекта «Сайн» сводом из 237 наблюдений. По прошествии многих лет доктор Хайнек сделает признание:
