"Цвет: вероятность менее 1%. Светимость: вероятность более 5%. Очертания: вероятность менее 1%. Скорость: вероятность значительно меньше 1%. Продолжительность наблюдения: вероятность значительно меньше 1%."
Но оставим знатокам статистические расчеты, таблицы и графики. Сошлемся на мнение доктора Хайнека - он с нетерпением ожидал результатов анализа и не переставал о них размышлять многие годы:
"Любой статистик скажет, что статистические расчеты не безупречны. Еще, пожалуй, он скажет, что при оценке одной из означенных характеристик, а именно цвета, возможны субъективные мнения или иные обстоятельства, способные свести результаты на нет. Но тот же статистик скажет: в высшей степени невероятно, чтобы все шесть изученных Институтом Баттелла характеристик оказались бы подверженными тем же ошибкам, дающим в итоге неверный результат. Подсчеты показывают: вероятность того, что все шесть характеристик НЛО в проводимом тесте могли дать ошибочный результат (и, следовательно, опровергнуть сделанное заключение), составляет менее одного шанса из миллиарда."
Вывод из проведенного анализа для Хайнека совершенно ясен: "известные" и "неизвестные" - две совершенно разные категории объектов. "Неизвестные" - это воистину НЛО. А понимали эксперты Института Баттелла, к каким выводам пришли? Очень даже понимали и, похоже, испугались. Отсюда уловки в завершающей части доклада:
"Результаты тестов нельзя считать окончательными, ибо они не подтверждают и не отрицают того, что НЕИЗВЕСТНЫЕ - это по преимуществу неопознанные ИЗВЕСТНЫЕ, хотя есть основания сравнительно небольшое число НЕИЗВЕСТНЫХ отнести к астрономическим явлениям."
Странное дело. Если имелись основания, почему эти объекты сразу не записали в разряд "астрономическое тело"? Хорошо, отбросим и это "сравнительно небольшое число". Но как быть с остальными неизвестными? Авторы доклада делают еще одну попытку принизить полученный результат.
"Критическое рассмотрение важнейших характеристик вместе с тщательным изучением наблюдений, признанных НЕИЗВЕСТНЫМИ, наводят на мысль, что ряд факторов, главным образом сообщения о маневренности объектов и отсутствие исчерпывающих сведений, как-то: графики авиарейсов и запуска зондов - лишил нас возможности признать ИЗВЕСТНЫМИ часть объектов, отнесенных к НЕИЗВЕСТНЫМ."
А чтобы наглядней представить, чем и как занимались эксперты института, Хайнек приводит такой пример. Перед нами две корзины с яблоками. Если бы мы не знали, что это такое, все равно рано или поздно с помощью анализа пришли бы к выводу: предметы в обеих корзинах тождественны, хотя и отличаются размерами, формой, цветом. Если бы перед нами поставили корзину с яблоками, а другую, скажем, с теннисными мечами, то с помощью таких же тестов мы пришли бы к выводу: вероятность того, что в обеих корзинах предметы одной категории, ничтожно мала, хотя и не равна нулю. Именно к такому результату и пришли сотрудники Института Баттелла после двух лет изучения свода наблюдений НЛО: "известные" и "неизвестные" - предметы несопоставимые. Иначе говоря, есть "известные", а есть НЛО. Вряд ли кого итоги этого анализа волновали так, как доктора Хайнека. Хотя и после "большой волны" в нем все еще сидел закоренелый скептик, Хайнек не переставал считать себя научным консультантом ВВС, а потому мечтал о четком, выверенном научном методе изучения НЛО, об анализе, статистике, свободной дискуссии. Комиссия Робертсона не оправдала его надежд. Зато статистический анализ Института Баттелла произвел сильное впечатление, хотя не в меньшей степени покоробили попытки аналитиков опровергнуть самими же полученные выводы. "Этот отчет об НЛО навсегда останется досадным пятном на в остальном безупречной репутации научно-исследовательской организации". Не слишком ли строг доктор Хайнек? Как бы то ни было, а "Специальный доклад No 14" опроверг расхожее представление о том, будто неопознанные объекты остаются таковыми лишь по недоразумению или недостатку информации. Лет двадцать спустя неугомонный Хайнек отправится в город Колумбус, чтобы разыскать в архивах института досье или микрофильмы с рабочими материалами анализа. И выяснит, что институт, гордящийся сохранностью своих архивов, эти материалы уничтожил.
