— Быстрый, скотина... — выругался Жабий Босс.
Наруто завертел головой, прогоняя все новые мысли и образы — Коноха, Хару, Асума, Гаара... Расстаться с последним оказалось сложнее всего, поскольку много дней подряд Наруто ни о чем больше не думал, кроме спасения того из плена и от Акацуки.
Как только Наруто вновь открыл глаза, то множество мельчайших объектов попало в поле его зрения. Он видел еще четче, чем в Режиме Отшельника. И теперь блондин мог чувствовать не только чакру всех живых существ в определенном радиусе, но и ощущать энергию неживых объектов, таких как: камни, вода, металл и даже воздух.
Тем временем Кейтаро, ловко уходивший от выпадов огромной жабы с мечом, сам решил атаковать.
— Стихия Огня: Разрушающая буря! — прорычал саблезубый тигр, не совершая при этом никаких печатей.
За секунду до того, как Кейтаро применил технику, его глаза в виде закручивающейся спирали на фоне радужки преобразились. Нефритовая радужка затуманилась, после чего стала менять цвет. Как только глаза огромного существа засверкали красным, он выдохнул изо рта огромных сгусток огненной энергии, который ударил прямо в землю перед Гамабунтой. По засеянной огромными обломками поверхности земли и асфальта пошли трещины, а затем на том самом месте образовался огромный огненный смерч.
Огненный ураган оказался настолько мощным и стремительным, что Гамабунта не успел отскочить в сторону, и его подбросило вверх мощным торнадо из пылающего пламени. Одежды, в которые Жабий Босс был облачен, загорелись, а Яхико, пытающийся удержаться на голове Гамабунты, потерялся в огненной завесе.
Наконец, Босс приземлился на мягкое место метрах в пятидесяти от Наруто и Кейтаро, прихлопнув собой обломки еще одного здания. Кейтаро в два прыжка сократил дистанцию и остановился, выжидая, пока Гамабунта поднимется на ноги и продолжит бой. Яхико и след простыл. Наруто оставалось лишь догадываться, успел ли тот ретироваться во время падения огромной жабы или же покоился под его массивной тушей.
— Гамабунта-сан! — крикнул Наруто, стиснув зубы при виде Жабьего Босса в таком состоянии. Кожа жабы стала краснее, чем когда либо, и на ней появились волдыри от ожогов.
Сквозь собственное кряхтение и ругательства Жабий Босс услышал парня и бросил взгляд на голову Кейтаро, на которой незначительной точкой виднелся Узумаки.
— Ты знаешь, как меня зовут? — удивился Босс и, опираясь на ножны огромного меча, встал.
— Нет нужды продолжать этот бой. Вы выбрали не ту сторону, — продолжил блондин.
— О чем, интересно, ты говоришь? — нарочито громко ответствовал Гамабунта. В этот миг Наруто почувствовал, что его слух тоже резко усилился, и он едва ли не согнулся пополам от боли в ушах.
Кейтаро терпеливо ждал, прислушиваясь к разговору и готовясь на всякий случай к новой атаке.
— Акацуки — зло. Они проливают кровь и уничтожают все на своем пути, — воскликнул джонин, пытаясь привыкнуть к собственному голосу, — Вы обязались следовать Пророчеству и защищать этот мир ото зла. Так почему же вы помогаете Акацуки уничтожить этот мир?
Жабий Босс сощурился.
— Ты и правда украл секрет горы Мьебоку. Если тебе известно о Пророчестве, то ты не должен задавать этих глупых вопросов.
Наруто промолчал, пытаясь осмыслить услышанное. У него не получилось ровным счетом ничего, поэтому он вновь задал вопрос:
— Что вы имеете в виду?
— Ты ничего так и не понял, глупый мальчишка? Главное зло мира — это вы, джинчурики. Избавляя мир от вас, Акацуки спасают его, очищают ото зла.
Кейтаро напрягся, и Наруто вновь услышал яростное рычанье, извергающееся из горла своего союзника.
— Наруто, это бесполезно. Все, что действовало в твоем родном мире, сейчас здесь неприменимо. Не пытайся вернуть тех друзей, которые никогда не становились твоими друзьями. Лучше защити тех, кого еще можешь спасти.
Узумаки вздрогнул и, подождав пару секунд, вздохнул.
— Хорошо. Оставляю его на тебя.
Поняв, что огромный саблезубый тигр прав, Наруто заставил себя собраться. Он разом сосредоточился и отбросил лишние мысли. И тотчас же почувствовал себя сильным и полным энергии. Расплывчатые фигуры и цвета, мельтешащие в виде глюков перед глазами, исчезли. Слух вернулся в нормальное состояние. Посторонние мысли разом испарились.
