"Я умерла?" — пронеслось в голове.
Девушка испуганно озиралась по сторонам. Внезапно темнота превратилась в мрачное холодное подземелье. Под ногами чувствовался жесткий и неприятный песок, ведь девушка была босая. В полумраке она пыталась разглядеть хоть что-то. Все верно, это была пещера. Над Темари угрожающе нависали сталактиты, а из покрытого песком пола пещеры наоборот росли здоровенные сталагмиты.
Темари сделала несколько неуверенных шагов вперед, щурясь, чтобы рассмотреть хоть что-то. Она двигалась медленно, раздумывая над каждым шагом. Время тянулось очень медленно, и блондинке начало казаться, что позади уже несколько лет выжидания.
Она боялась, слушала, как капли воды срываются с потолка, ударяясь о камни или утопая в песке. Слушала, как ветер путешествует по проходам пещеры, как он завывает и зовет ее за собой.
Внезапно где-то впереди во тьме загорелись два желтых огонька. Темари ринулась вперед, надеясь найти выход из мрачного лабиринта, но там ее ждало нечто. Это было огромное существо песочного цвета с черными и синими узорами на теле. Оно чем-то напоминало енота, однако гладкие и размытые черты тела делали его похожим скорее на песчаного снеговика. Существо было просто нереально большим. Оно почти подпирало своей спиной высокий потолок пещеры. Темари сразу заметила огромный толстый хвост, такого же цвета, только черный на конце. В глазницах у существа горело два желтых огонька, и, приглядевшись, блондинка обнаружила в них узор в виде четырехконечного сюрикена с точками на ободке радужки.
Темари видела, как с пола в воздух поднимались массы песка, а затем прикреплялись к существу, становясь с ним единым целым. Воздух был заряжен ужасающе тяжелой чакрой. Монстр увеличивался в размерах.
И вот он тоже заметил Темари, такую крохотную и незначительную по сравнению с ним. И тотчас же с ревом бросился на нее.
Но не тут-то было. Когда монстр почти настиг застывшую столбом Темари, сталактиты и сталагмиты внезапно с грохотом соединились между собой. Над головой монстра было кольцо из каменных наростов, а так же вокруг него было такое же кольцо выступающих острых каменных глыб. Когда они соединились, то Шукаку окружила стена из каменных колонн, настолько крепких, что даже такое огромное существо не в состоянии было разбить их мощными ударами. К одной из колонн была прикреплена печать, похожая на взрывную, но Темари быстро догадалась, что это печать, контролирующая Однохвостого.
Девушка очнулась, после чего долго ждала, пока картинка станет четкой. Она чувствовала себя ослабленной, но совершенно здоровой. Лишь где-то глубоко в груди появилось что-то тяжелое, что-то, от чего перехватывало дыхание. Темари с тяжелым вздохом села. Она по-прежнему лежала на той каменной плите, однако кто-то заботливо укрыл ее теплым пледом.
Девушка с замиранием сердца повернула голову в ту сторону, где лежал Гаара. Его неподвижное бледное тело по-прежнему лежало на алтаре. На лице красноволосого парня красовались черные трещины неизвестного происхождения. Потухшие глаза немигающим взором устремили свой взгляд куда-то вверх. Гаару освободили от цепей, и теперь на его запястьях виднелись лишь синяки от тугих наручников.
— Гаара, — прошептала Темари с горечью, касаясь ладонью щеки брата. Он был холоден, как лед.
Девушка почувствовала, как слезы подступают к глазам. В этот день она потеряла все, что у нее осталось. Брат был ее последним родственником, последним, кто нуждался в ее любви и защите.
Она не стала поворачивать голову в сторону проема, где появился маленький силуэт бабушки Чиё, но почувствовала приближение старушки.
— Он умер... — тихо произнесла она, стараясь, чтобы это не звучало обвинительно в адрес старушки.
— Да, извини, что тебе пришлось это увидеть. Я сдержу свое обещание, но сперва хочу попрощаться.
Старушка обогнула две каменные плиты и зашла к алтарю, на котором лежал Гаара с другой стороны. Темари подняла на нее удивленный взгляд.
— Сдержите? Попрощаться?
Старушка положила руки на грудь Гаары, и ее руки засветились синим пламенем чакры.
— Я еще в силах все исправить, — сообщила она, — Да, я пришла попрощаться и поблагодарить тебя за твой смелый поступок. Деревне нужен джинчурики, и не было бы такого, кто согласился бы добровольно. Пришлось бы уродовать судьбу еще одного ни в чем не повинного ребенка.
