Бросив беглый взгляд на своего друга, Джейсон указал на папку, где лежали небольшие зарисовки, представлявшие собой портреты двадцати мужчин, с нетерпением ожидавших прибытия своих будущих невест.
– Покажи ей рисунки, Клейтон.
Это было заранее условленным сигналом между компаньонами: хотя собеседование проводилось со всеми претендентками, только те из них, на которых они окончательно останавливали выбор, удостаивались чести взглянуть на портреты.
Габриель тем не менее окинула внимательным взглядом каждый из двадцати карандашных набросков и только после этого подняла глаза.
– Превосходные наброски, в них столько жизни! Полагаю, я бы без труда узнала любого из этих мужчин, войди он в эту комнату. А как имя художника?
Джейсон вынужден был признаться в том, что именно он сделал эти наброски.
– Я нарисовал их сам. Правда, я не обладаю особым талантом, но…
– Вы зря так говорите, мистер Ройал. Эти эскизы просто изумительны. Вам удалось схватить самую суть характера каждого из женихов. – Разложив рисунки по порядку, Габриель продолжала, пытаясь объяснить, что она имела в виду: – Взгляните, вот у этого человека очень застенчивая улыбка. Держу пари, что у него спокойный, даже робкий нрав, однако при всем том он отличается трудолюбием и может стать для любой женщины прекрасным мужем. Ну как, я права?
Бросив взгляд на изумленное лицо Джейсона, Клейтон громко рассмеялся.
– О да, разумеется, мисс Макларен. А как насчет остальных?
Не прошло и пяти минут, как она вкратце описала характеры всех двадцати холостяков, распределив их на несколько групп, причем все ее замечания были неизменно доброжелательными. Если того или иного человека никак нельзя было назвать внешне симпатичным, Габриель тут же добавляла, что, как ей кажется, он отличается трудолюбием, или что он умеет обращаться с животными, или что из него выйдет прекрасный семьянин. Сделав бесчисленное множество подобных заключений, она выпрямилась и обернулась к собеседникам.
– Вы совершенно правы в отношении каждого из претендентов, мисс Макларен, хотя я даже не предполагал, что вы сможете столько сказать о них по одним только моим рисункам. Мы не стали бы брать в расчет мужчин, за которыми водилась бы слава пьяниц или расточителей. Так что среди наших клиентов нет ни одного человека со столь серьезными недостатками, которые не могла бы простить чуткая жена.
Опустив глаза на разложенные на столе рисунки, Габриель застенчиво осведомилась:
– Должна ли я сделать свой выбор прямо сейчас? Вы этого от меня хотите?
– Нет, – ответил Клейтон с глубоким облегчением, отразившимся и в глазах девушки тоже. – Вовсе нет. В наши намерения входит дать как мужчинам, так и женщинам достаточно времени, чтобы подыскать себе такого супруга, который бы их устраивал. К сожалению, мисс Макларен, все двадцать вакансий уже заняты. На этот раз мы не сможем взять вас с собой.
Клейтон поднялся с места, как бы давая понять, что собеседование окончено, однако Джейсон слегка коснулся руки Габриель, прося ее задержаться еще ненадолго.
– Мисс Макларен, говоря по правде, это наше первое предприятие подобного рода, и мы вовсе не уверены, что все молодые леди, которых мы отобрали, завтра придут, чтобы начать приготовления к путешествию. Если вы сообщите, где намерены остаться на ночь, я сделаю все от меня зависящее, чтобы связаться с вами при появлении вакансии.
Габриель нервно закусила губу – красноречивое свидетельство ее подлинного душевного состояния, – после чего ответила нерешительно:
– Сегодня утром я похоронила свою тетю, которая меня вырастила. Именно поэтому и явилась к вам с таким опозданием. Я оставила все свои вещи внизу, у портье, в надежде на то, что вы меня возьмете. Пожалуй, с моей стороны было глупо не подумать о том, что я буду делать, если мне откажут, но… В общем, если я не получу номер здесь, в отеле, мне просто негде будет переночевать.
Клейтон заметил мелькнувшее в глазах Джейсона беспокойство, однако предпочел промолчать.
Он прекрасно понимал, что когда на двадцать одну молодую женщину приходится всего двадцать мужчин, то это неминуемо влечет за собой осложнения, которые отравят им все путешествие – и это в лучшем случае. Нет, ей придется отказать.
