— Вы только что сказали, что никто из ваших ребят не мог на такое пойти. А если убийца — кто-то со стороны? Он, например, знает, что вы встречались с Габышевым или с Керимовым. Или не знает точно с кем, но злится, видя ваши отношения с бывшими одноклассниками. Творческий человек, бывший режиссер, а вы его оттолкнули. Да, похоже, никогда и не любили. Даже встречаться с ним не хотите. Может, он взял нож и решил таким необычным способом отомстить вашим одноклассникам. Как вы полагаете?
— Мой муж? — она замерла, задумалась, потом решительно тряхнула головой:
— Никогда. Никогда в жизни. Он на такой поступок не способен. Для этого силу нужно иметь особую. Или злобу. А у него нет ни силы, ни злобы.
— Может быть, после того как вы его бросили, силы появились? Он ведь театральный режиссер, — настаивал Эдгар, — мог загримироваться и придти сюда. А потом убить Керимова.
— Загримироваться мог, — задумчиво сказала она, — но зачем он тогда убил Олега Ларченко или Эльмиру Рамазанову? Они-то тут при чем? Нет, мой бывший муж на такое не способен.
— Может, он ревновал вас к ним? — настаивал Эдгар.
— К женщине? — улыбнулась Светлана. — Не думаю, что я опустилась до такой степени.
Вейдеманис умолк. Он посмотрел на Дронго и на Ахмедова, словно давая понять, что исчерпал свои вопросы.
— Спасибо, Кирсанова, — поспешно сказал Ахмедов.
Она поднялась. Неожиданно Дронго подошел к ней.
— Когда вы сейчас говорили об убитых, вы не назвали Самедова. С ним у вас тоже были близкие отношения? Если можно, я прошу вас ответить искренне.
— Хотите узнать, какая я дрянь? Да, один раз. Я его тогда просто пожалела. Как раз за день до его дурацкой смерти. Я как чувствовала, что мы можем с ним никогда больше не увидеться.
— До свидания, — Дронго повернулся к ней спиной.
Когда она вышла, Ахмедов спросил:
— Будем допрашивать остальных? Остались только двое — Лейла Алиева и Леонид Альтман. Оба врачи.
— Врачи, — кивнул Дронго, — и оба прекрасно знают, куда нужно ударить человека, чтобы убить его наверняка. Давайте начнем с мужчины.
Альтман вошел в комнату, протирая очки. Он ждал дольше других и видел, как возвращается с допроса заплаканная Ольга, взволнованная Света, напуганный Фазиль, расстроенный Раис, мрачный Владимир. Он видел их всех и поэтому вошел в комнату уже подготовленным к испытаниям.
— Вы хорошо знали Керимова? — с порога спросил его Ахмедов.
Он тоже поднялся, ему надоело сидеть, захотелось размяться. А Дронго, напротив, прошел к своему прежнему месту и устало сел, слушая, как Ахмедов допрашивает вошедшего Альтмана.
— Знал, конечно. Мы с ним вместе учились.
— Вы с ним дружили?
— Не совсем, — чуть подумав, ответил Альтман, — я понимаю, что сейчас нужно говорить по-другому, но мы были только одноклассниками. У него был свой круг общения, у нас свой.
— У кого это «у нас»? — сразу всполошился Ахмедов. — Что значит «свой круг общения»? О чем вы говорите?
— Вы же все прекрасно понимаете. Он был прокурором, а я всего лишь доцентом. Такие люди обычно не общаются. Конечно, мы встречались, говорили друг другу приятные слова, но и только. Игорь был слишком значительным человеком, чтобы встречаться с каждым из своих одноклассников.
— А вот Магеррамов говорит, что они часто встречались.
— У них были пересекающиеся интересы, — улыбнулся Альтман, — я же говорил, что Игорь общался только с себе подобными. Жаль, что его убили. Он был неплохим человеком. В отличие от большинства наших прокуроров, с ним можно было хотя бы поговорить. Очень жаль, что все так получилось.
— Кто, по-вашему, мог его убить? — спросил Ахмедов. — Вы же знаете всех ваших ребят. Кто это мог сделать?
— Мы уже не ребята, — задумчиво сказал Альтман, — мы уже давно взрослые. У каждого своя жизнь.
— Вы хотите сказать, что мы должны подозревать каждого?
— Нет, конечно. Я просто хотел сказать, что мы давно вышли из детского возраста, и теперь каждый отвечает за себя и за свою жизнь сам.
Дронго улыбнулся. Ему нравился этот философствующий врач.
— Когда погас свет, вы были в конференц-зале? — спросил Дронго.
— Да, мы уже успели подняться наверх. Потом, конечно, спустились. Не могу понять, как это произошло. Игорь был сильным человеком. Не каждый мог бы с ним справиться.
