Ребята этот матч провели очень хорошо — внимательно, собранно, с полной отдачей. Каждый трудился за двоих. Чувствовалось: они хотят доказать Хехту, что и без него могут играть в полную силу и побеждать. Спартаковцев мы обыграли, и команда получила право представлять Латвию в высшей лиге чемпионата страны. Кстати говоря, мы тогда заняли в чемпионате Советского Союза 1954 года почетное четвертое место, и игроки выполнили норму мастеров спорта.
Так что же получилось дальше у нас с Хехтом? После того случая он начал прислушиваться ко мне, к тренерским замечаниям. Но вместе с потерей самоуверенности, амбиции стало постепенно блекнуть и его мастерство. Прежде отличный игрок, он стал играть все хуже и хуже. Анализируя сейчас эту ситуацию, я прихожу к выводу, что допустил ошибку. Вот в чем она заключалась.
Сломав характер Хехта, подчинив его полностью, так сказать, своей, руководящей роли, я вместе с тем убил в нем инициативу, веру в себя. Убил в нем, если хотите, ведущего лидера нашей команды. Пожалуй, не стоило мне во время решающего матча так рисковать интересами команды ради того, чтобы поднять свой авторитет и подчинить игрока своему «я».
С другой стороны, мне думается, надо было найти какой-то компромисс, терпеливо ожидать подходящие моменты, чтобы на жизненных, игровых ситуациях, на примерах из тренировочного процесса доказать Хехту, в общем-то умному человеку, что его поведение неправильно. Конечно же, мне надо было попытаться сохранить лидера — волевого, сильного баскетболиста, с высокими бойцовскими качествами и незаурядным мастерством. Но желание поскорее подчинить этого игрока привело к тому, что мы, по существу, потеряли нужного баскетболиста.
Были у меня позднее конфликты и с другими игроками — и в сборной страны, и в команде ЦСКА. И не раз создавались такие же ситуации, когда на первое место я ставил свое личное «я». Желание все сделать так, как мне хочется, приводило к подавлению воли ведущих игроков, и они быстро теряли уверенность, а вместе с ней и высокие спортивные результаты.
Ю. Корнеев, безусловно, был одним из самых ярких наших баскетболистов и вместе с тем по характеру — самым сложным и трудноуправляемым. В 1965 году сборная собиралась на матчи в США. Корнеев находился в хорошей спортивной форме, но по-прежнему вел себя дерзко, своенравно. Он мог спорить с тренерами, постоянно выдвигать свои доводы, которые в большинстве случаев шли вразрез с моими указаниями. Я посчитал, что его поведение подрывает мой авторитет. Мне казалось, что после замены Корнеева, пусть даже более слабым игроком, восторжествует порядок, повысится тренерский авторитет. Сейчас я бы так не поступил.
Теперь-то я знаю, что в подобных ситуациях тренер должен быть более гибким, терпимым и терпеливым.
Спортивное долголетие... За этими словами кроется многое из того, что делает коллектив сильным, сплоченным, непобедимым. Никогда еще команда, собранная из одних молодых игроков, не становилась победителем больших состязаний. Опыт, закалка в крупных битвах, вера в себя, мудрость и мастерство, умение повести команду за собой в трудную минуту — все это присуще только настоящим, большим мастерам. Наконец, их всегда боятся соперники. Вот почему тренеры постоянно думают о хорошей, умной пропорции в команде — сплаве молодых и опытных игроков. Нельзя не удивляться спортивному долголетию выдающихся американских баскетболистов. Так, например, Б. Рассел играл до 39 лет, а У. Чемберлен, Б. Коуси и К. Джонс — до 37 лет. Они не уходили потому, что играли лучше других. Я говорю здесь, конечно, о баскетболистах, имеющих комплекс высоких игровых качеств: и техническое мастерство, и тактическую мудрость, и веру в свои силы, и крепкую волю.
Молодые игроки физически могут и превосходить опытных. Но одного этого мало для успеха. Игроки-звезды настолько популярны, их имена настолько привычны зрителю, что он нередко приходит в спортивный зал специально, чтобы увидеть любимого игрока. Ведь игра его обязательно принесет радость и эстетическое наслаждение!
А разве нам не нужно заботиться о зрителях? Нужно и должно. Разве матчи футбольных ветеранов, собирающие полные трибуны, не говорят о том, что и наш зритель помнит и чтит замечательных игроков? Кстати, думается, что и слово «ветеран» мы употребляем не всегда к месту. Да, у нас в стране действительно немало заслуженных людей, ветеранов революции, ветеранов войны и ветеранов труда. Но правильно ли называть ветераном, к примеру, тридцатилетнего баскетболиста, достигшего вершины спортивного мастерства, расцвета духовных и физических сил?
