— Девочке больно? — тут парень встал и повернулся ко мне лицом. На нем были шорты и открывающая руки майка, будто он даже здесь, где всем до него нет никакого дела, хотел покрасоваться. Пот струился по его шее и я подняла глаза на его лицо, стараясь не закричать от ужаса.
Страх парализовал меня: тысячи иголок вонзились в позвоночник, спину, затылок. В острых чертах лица я сразу же узнала Майкла Миллера — ублюдка из моего прошлого.
— Ох, какие люди, — он расплылся в наглой усмешке, отпив воды из бутылки. — Еще бы вспомнить твое имя.
Черта с два, я представлюсь ему заново. Боже? Ну, за что? Что за глупая шутка судьбы, и почему я встретила человека, которого меньше всего хочу видеть именно сейчас?
Майкл, очевидно, совершенно не изменился: вся та же улыбка наглеца, высокомерно-равнодушный взгляд, пренебрежительные комментарии или полное их отсутствие…сила в его теле, которой он мог размазать по стенке кого угодно.
Весь его вид вызывал во мне отвращение, но не к нему, а к самой себе — за то, что когда-то испытывала к нему чувства. За то, что позволила воспользоваться собой. Какой я была глупой и наивной. Жаль, что нельзя вернуться в школу разумным человеком!
Я промолчала, игнорируя его.
— Я думаю, ты хочешь, чтобы тебя жалели. Я видел, как ты занимаешься: вся скривилась от боли, потихоньку ползешь к своей цели…
— Какого черта, ты говоришь все это? — не смогла сдержать шипения я, мечтая ударить его костылём по голове.
— Развлекаюсь, здесь скучно, — в его стальных глазах сверкнул недобрый огонек.
— Тебе следует делать это больше. Тренироваться, — Майкл придирчиво оглядел меня с головы до ног. — А ты жалеешь себя. Такая бесхребетная?
Да что он знает о моей ситуации?!
Возмущение нарастало в душе, как ураган, начинавшийся с легкого бриза.
— Сомневаюсь в том, что у тебя перелом ноги! — «сомневаюсь в том, что ты потерял самого близкого человека на земле» — хотела добавить я.
В его глазах появилась злоба, ни с того, ни с сего, направленная на меня. Да что я ему сделала?
Кажется, Майкл стал еще большим ублюдком, чем был. Раньше он хотя бы мог притвориться «хорошим».
Хотя правда лучше, чем лживая маска, пусть и режет глаза.
— Очнись, у тебя всего лишь перелом! — огрызнулся он, будто у него было что-то гораздо хуже. По его физической форме, что-то незаметно. Он стал только сильнее, выше со времен школы. И если раньше я считала его мелким хулиганом, то теперь он действительно казался…опасным.
Особенно из-за грязи, что выливалась из его рта.
— Ну, и как это произошло? — он вскинул одну бровь, продолжая пить. Все происходящее для него было игрой, способом развлечься. Он смотрел на меня так, будто я должна радоваться тому, что он вообще обратил на меня внимание и даже вспомнил.
— Попала в аварию, — отчеканила я, сквозь зубы. Почему я все еще с ним разговариваю?
На меня обрушилась такая злость на Майкла, что на минуты она затмила горе — мне откровенно говоря, захотелось самой стать борцом и расцарапать его смазливое лицо.
— Бедная, — он вздохнул, будто сочувствует мне.
— Я не могу вспомнить твое имя, но твое лицо мне знакомо. Меня зовут Айк, — он протянул вдруг мне руку, и выражение его лица тут же изменилось на нормальное. Спокойное, без усмешки. Да, оно почти не выражало никаких эмоций, но и негативных тоже.
Я хотела отвернуться и, гордо взмахнув волосами, как можно скорее удалиться отсюда.
Наши взгляды встретились и мое сердце пропустило удар. Кроме боли в ноге, я вдруг почувствовала тоненькую, тупую иголку, которой тыкают в мое израненное нутро.
— Моника.
— А ты изменилась, Моника, — его брови поползли вверх. — Я тебя вспомнил. Школа, — он сказал это будничным тоном, будто между нами ничего не было. Никакого «конфликта», если это можно назвать так…
— Итак ты должна попробовать сейчас, еще раз. Пока бедная Лорел помогает той старушке, которой уже вряд ли что-то поможет. Или…хочешь быть такой, как она?
Я до сих пор не понимала, почему разговариваю с ним. Может, потому что не могу убежать. А может, потому, что он заставляет меня чувствовать злобу, которая заглушает боль.
